Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов
Шрифт:
– Потом изменишься ты.
Подытожил ведьмак, и поднялся с колен. Вихри в арке стали двигаться быстрее, превращаясь в маленькие смерчи, и рассыпая вокруг серебристые искорки.
– Пора. Иди сюда.
– Зиран протянул ко мне руку, но я лишь упрямо сжала челюсти, и отступила на шаг.
– Ну что ты как маленькая?
– вздохнул силовик, и направился ко мне.
Я не пыталась его ударить, я просто постаралась вывернуться, выскользнуть, но даже этого мне не дали сделать.
– Ну не волоком же тебя тащить.
Просветил меня силовик, легко подхватывая под коленями.
–
– Всё будет хорошо, воробышек.
– ответил ведьмак, тепло успокаивающе улыбаясь.
– Переход немного болезненный, но это быстро закончится. Потерпи.
– Зиран...
За спиной его вспыхнула бирюзой комната, но мужчина уже шагнул в жемчужный туман.
===
Я сел в кресло для посетителей, и уставился перед собой. Справляться со всё нарастающим беспокойством было очень сложно. Иннокентий Павлович с тяжелым вздохом опустился на своё место и потёр лицо ладонями.
– Что же ты наделал, Танилер?
Я молчал. Знаю, что сделал, но даже повторись всё вновь, по другому бы не поступил. Она моя и только моя. Я буду защищать её до последнего. И меня просто разрывает изнутри от предчувствия, что ей сейчас нужна моя защита... но шефа придется выслушать. В этот раз я действительно серьёзно сплоховал.
– Ты всех уничтожил. Всех, Танилер. Ни одного инквизитора в Ульяновске. Ты понимаешь, чем нам это грозит?
Понимаю.
– Начнется травля. Сюда со всей страны стянутся долбаные фанатики 'на бой кровавый святой и правый'. Как же ты меня подставил.
– с трудом произнёс он, отворачиваясь к окну, - Мы провели бы всё тихо. Ты знаешь, как я отношусь к Василиске. Я лично собирался участвовать. Ей ничего не угрожало.
Ничего не угрожало? Ничего не угрожало?! Да эти твари... Я сжал кулаки, и постарался заглушить зов крови.
– Что с глазами?
– спросил черт, всё так же глядя в окно, - Давно у тебя это происходит?
– Скорее давно не происходило.
– произнёс я первые слова за время нашей беседы.
– Кто у тебя в роду, Танилер?
– Я не могу дать ответ.
Я посмотрел на черта. Правда не могу. Иннокентий Павлович лишь кивнул, принимая мою позицию.
– За свои действия я готов нести наказание...
– Ой, вот только не надо!
– разозлился шеф, - Ты не хуже меня знаешь, что был в своём праве, защищая не просто ведьму, а СВОЮ ведьму. И никто из нас тебя за это не осуждает. Но сделал сейчас ты, а последствия лягут на нас всех. Управление уйдет в 'карантин'. Временное прекращение оборотов и поисков. Закрытие текущих дел на пять лет. Пять лет! А прорывы?
– Прорывами займутся инквизиторы. Их действительно должны сюда направить непотребное количество. Вот пусть и поработают.
– Им это скажи. В том и дело, что через пару дней этих упырей наползет столько, что каждую подворотню патрулировать будут. Даже если мы прикроем управление и уйдем в подполье, нам придётся прятаться пока они не уверятся, что 'земли очищены от скверны'. Это унизительно! Что мне с иномирцами делать?
– В прошлый раз к Шумовке уходили...
– В прошлый раз
Неприятное чувство, что скреблось когтями по сердцу всё это время, сжало лапы и меня буквально прострелила боль.
– Василиса.
Выдохнул я, и сделал то, о чём наверняка пожалею: я переместился на глазах у шефа. Использовал то, что обещал не использовать. Сам себе обещал, но моя ведьмочка...
Бирюзовая вспышка ослепила черта, и растворяясь, я услышал понёсшееся мне вслед:
– Танилер, что за...
Но я уже был не там. Я уже видел размытые контуры пустой портальной комнаты, и силуэт моей ведьмочки, исчезающий в жемчужных искрах.
– Зиран!!!
===
Виски заломило от нестерпимой боли. Глаза ослепило целым рядом вспышек, и я спешно зажмурилась. Боже! Все суставы разом хрустнули, будто меняясь местами. Сердце замерло, замолчало на целых четыре удара, а после пустилось в бешеный галоп, не в силах убежать от сил, истязавших его. Кровь остановилась, и потекла в обратную сторону. И каждую клеточку тела проткнули тонкой иглой. Каждую. Я почувствовала их все. Все вместе, и одновременно с тем по очереди. Мириады моих собственных клеток. Целая маленькая вселенная. И эта маленькая вселенная сейчас перестраивалась под законы чуждого ей мира. Господи, как же больно.
– Всё, всё, воробышек. Всё.
Шептал Зиран, стирая мои слёзы. Я просто обмякла на его руках, не в силах пошевелиться.
– Выпей.
И в горло потекла вязкая жидкость. Я закашлялась, но ведьмак, крепко удерживавший мою голову, не позволил отклониться, и влил остатки безвкусного пойла мне в рот.
– Отпусти меня, - слабо трепыхнулась я, и силовик поставил на ноги, но рук так и не убрал.
Меня шатало, как пьяного матроса, но голова начала проясняться, да и силы потихоньку возвращались.
Я открыла глаза, и вновь зажмурилась.
– Что это?
– Это наш мир.
– Слишком... слишком...
Я не могла подобрать слова. Вновь осторожно взглянула на окружающую действительность.
Это как будто ты всю жизнь был близорук. Ты видел лишь цветовые пятна, расплывчатые контуры, блёклые краски... а потом пришёл к окулисту, и получил очки.
Мир вокруг стал другим. Краски яркие. Предметы чёткие. И вокруг, везде-везде, была Сила. Я видела её разноцветные всполохи. Как она окутывает мягким покровом каждую плиту, как сочится сквозь мрамор, выписывает петлю, и вновь ныряет в камень. И камень этот живой. Всё вокруг живое.
Нет, это даже не близорукость. Это была полная слепота. Как можно было не видеть всего этого на Земле? Я чувствовала это, но это было так слабо, почти незаметно, как далёкое печальное эхо. Здесь же мир говорил. Говорил со мной, громко и смело. Вдохнула. И ощущение, что я только сейчас за всю свою жизнь сделала первый вдох. Полной грудью. Будто раньше была намертво затянута в жесткий корсет.
Я взглянула на свои руки, и ахнула, замечая, как под кожей вместе с кровью бегут магические потоки.