Обаяние амфибий

Шалыгин Вячеслав Владимирович

— Знаю, но просто бешусь от этого.

— Остынь, завтра что-нибудь придумаем, а пока мы слишком мало знаем и можем для активного сопротивления.

— Ты все-таки считаешь, что это враждебные действия?

— Ну и стиль у тебя, только рапорты писать. Нас «обули» и «переобули», майор, исходя из произошедшего. Не знаю точно, зачем нас погружают в крепкий сон, но проснемся мы уже не теми людьми, что прежде. Поверь мне как врачу. Я это знаешь чем чувствую?

— Профессиональным чутьем, видимо.

— Да уж, у меня оно именно в том месте и расположено.

— Да

ну тебя, тут такое творится, а ты все шутишь, — Сергей начал зевать.

— Надо же поддержать тебя в трудную минуту, это мой врачебный долг. Если я не лекарствами… Хотя, подожди, почему бы нет? Кое-что у меня есть, станем слегка заторможенными, зато никаким внушениям не поддадимся.

— Когда это лекарство подействует на тебя?

— Минут десять до начала и еще пятнадцать-двадцать до пика.

— Я не выдержу.

— Постарайся, Сережа. Мы с тобой, похоже, одни остались в сознании. Ну, не сорвать коварный план, так хотя бы проследить за нюансами мы с тобой обязаны.

— Извини, док… я… не могу… — Сергей уронил голову на грудь и плавно завалился на койку.

Анисимов покачал головой и выключил экран. Затем, немного походив по каюте, включил коммуникатор вновь и вызвал Кровицкого. Капитан спал, приоткрыв рот и раскинув руки. Доктор некоторое время смотрел на спящего, а потом, подавив зевок, произнес:

— Палыч, подъем, у нас проблемы.

— У нас что ни день — проблемы, — не открывая глаз, ответил Кровицкий, — так стоит ли их переносить еще и на ночь?

— У нас на самом деле проблемы.

— Да? — На этот раз капитан приоткрыл правое око и скосил его на экран. — Что-то тихо сегодня. Тебе не кажется?

— Я как раз об этом. Всех заперли по каютам и усыпили. Похоже, что готовится имплантация.

— Подожди секунду, — Кровицкий прижал ладонь к экрану и через несколько мгновений, убрав руку, кивнул, — она уже началась. Закачивается программа типа «жаме вю», неузнавание…

— Я в курсе значения термина. Что конкретно должны «не узнать» десантники?

— Плохи дела, товарищ Гиппократ, они не смогут узнать Землю…

6. Северо-восток. Пять месяцев назад

Семеро на одного. Стыдно должно быть. Особенно от того, что справиться со мной они так и не смогли. После короткой потасовки я пулей влетел в машину и с размаху хлопнул по кнопке экстренного взлета. Разведбот, безобразно нарушая конспирацию, стремительно взмыл под облака.

— Чего разошелся-то, начальник? Чуть кнопку не сломал…

— Замаскируйся и виси здесь. Не хочу упускать из виду клайров.

— Кого? Ты спятил? Откуда на Земле клайры?

— Вот и мне интересно, откуда? Эти «художники»— чистокровные клайры.

— Каким образом ты это выяснил?

— Ты речевой анализ закончил? — вопросом на вопрос ответил я.

— Да, — в голосе Макса звучало сомнение, — получается, что они говорили на одном из диалектов наших Хозяев. Суть спора сводилась к тому, можно на тебя положиться или нет.

— Ну и как, можно?

— По их мнению или по моему?

— Не

паясничай.

— Можно, с поправкой на низкий интеллектуальный уровень.

— Я же просил не паясничать!

— Это их слова, начальник!

— С какой стати клайры заговорили о доверии ко мне, представителю низшей — в их понимании — расы, да еще на языке моих Хозяев?

— Ты так и не пояснил, почему решил, что они клайры? Я, например, думаю, что это бригада контролеров из Центра, которая спровоцировала твое вмешательство в дела землян и теперь сочиняет рапорт о твоем несоответствии занимаемой должности.

— Я не ошибся, — упрямо отрезал я. — Они вышли из ресторана, дай увеличение и читай по губам.

— Куда он делся? — спросила Анна, зябко кутаясь в тонкий платок.

Вик стоял чуть сзади, вглядываясь в темноту. Освещение улицы было скудным, и семерых рыщущих вокруг агентов выдавали только звуки шагов. Наконец один из них показался на свету, и Вик его сразу окликнул:

— Офицер, подойдите ко мне.

Агент мгновенно подчинился и замер перед «художником» с выражением почтительного внимания на лице.

— Нашли что-нибудь?

— Никак нет. Он словно испарился.

— Или взлетел… Вертолеты вызвали?

— Так точно, но до их прибытия еще минут десять.

— За десять минут он может улететь за тридевять земель. Поднимайте «МиГи».

— Есть! — Агент повернулся и торопливо двинулся к фургону, крыша которого была утыкана длинными прутьями антенн.

— Его необязательно сбивать, — задумчиво произнесла Анна.

— Дело не в нем, а в его грузе. Бортовой компьютер разведбота не сможет найти в головах пленников ничего подозрительного, но на базе их раскусят в момент. Этого допустить нельзя. Информацией должны владеть только мы или никто. Я с самого начала говорил, что не стоило с ним связываться.

— Работая в таких трудных условиях, мы не можем отказываться от столь эффективного оружия, как профессиональный разведчик врага. Ты понимаешь это не хуже меня. Кто еще может легко добыть нам пару весомых улик?

— И улизнуть вместе с ними…

— Он вернется.

— Почему ты так решила?

— Он вернется из любопытства. А еще потому, что он догадался, кто мы по происхождению.

— Это хуже…

— Нет, потому, что он не будет оказывать сопротивления.

Точно. Больше всего мне хотелось вернуться и меньше всего — сопротивляться клайрам. Величайшим воинам галактики, побежденным в последней войне несметным флотом амфибий-кочевников и жаждущим ныне крови победителей. Останавливало то, что Анна упомянула меня как разведчика врага. Здесь была какая-то нестыковка. Их врагами были амфибии, а не мы. Во время Великой Битвы именно Хозяева помогли остаткам флота клайров прорваться сквозь сферу окружения и избежать мучительной смерти в плену у «жаб». Я сам был на том рубеже и видел все это собственными глазами. Теперь же разведчик союзника называет меня врагом. Загадка. Неужели я похож на кочевника? Или все-таки между Хозяевами и клайрами пробежала черная кошка?