Обаятельная Вера
Шрифт:
– Если говорить о работе, все в норме, – сегодня тон Сергея определенно был другим: жестким, язвительным, – а на личном фронте крах!
– Что случилось?
– До сих пор не могу уговорить любимую женщину выйти за меня замуж!
– Сере-е-ежа, – Вера приложила ладонь ко лбу, – давно пора прекратить этот спектакль. Я устала!
– Вы устали?! – он посмел вдруг повысить голос. – Это я чертовски устал! Быть вашим пажом, вашей игрушкой!
– Не будьте, живите своей жизнью, – жестко отрезала Вера.
– Поздно, –
– Сережа. – Вера взяла себя в руки: кто же утешит этого несчастного, если не она сама. – Я хорошо к вам отношусь...
– Но я-то вам предан! – голос его прорезался снова. – Сердцем, душой, телом!
– К чему столько пафоса?!
– А вы, – он, похоже, не слышал, – за моей спиной! Все это время любили другого и молчали!
– Сергей, вы бредите!
– Если бы, – слезы душили его, – вы еще и лжете мне!
Он бросил трубку, а Вера, обессиленная, откинулась на подушки. Значит, все-таки он. Наверное, каким-то образом выведал про Маркова, ничего не понял и написал это жуткое письмо. Господи! Знал бы Сергей, как все обстоит на самом деле и как больно он ранил своей глупой шуткой.
Вера тяжело выползла из-под одеяла и поплелась к компьютеру. Решила стереть эту гадость, чтобы она никогда больше не попадалась ей на глаза. А может быть, и хорошо, что Сережа узнал об Илье: это поможет ему избавиться от любви, которая в последнее время стала походить на болезнь.
Войдя в почтовый ящик, Вера оцепенела: писем с неизвестного адреса стало уже два! Одно из них было непрочитанным. Она открыла второе сообщение – отправлено всего несколько минут назад. Веру Александровну затрясло так, что зуб на зуб не попадал. Как раз в это время она говорила по телефону с Сергеем! Не мог же он...
«Вера, я жду твоего решения! В прошлом письме смалодушничал: не сказал главного.
Ты нужна мне, Вера! Лишь ты».
Сердце ее вздрогнуло, перед глазами все поплыло. Вера поспешила схватиться руками за край стола и начала дышать размеренно, глубоко: как учил врач. Нет, это все-таки не иллюзия – вот они, два письма. И не Сергей их писал. Неужели сам Марков?!
Собравшись с духом, Вера нажала «ответить»: «Уважаемый господин, Вы, вероятно, ошиблись адресом. Пожалуйста, проверьте, точность написания символов и перешлите письмо Вашему адресату. С пожеланиями лучшего, Вера Александровна Орлова».
Ответ она получила мгновенно.
«Вера, зачем же ты так? Ведь не могла забыть, я не верю! Хотя понимаю: три года, утекло много воды. Да и мой способ исчезнуть... Я все это время думал о тебе, хотел прислать весточку, но было слишком опасно. Я боялся и за твою жизнь. Только сейчас – ты это скоро поймешь – моя персона перестала интересовать тех людей.
Но ведь ты-то не изменилась! Ты по-прежнему моя! Я все знаю. Если ты не веришь в мое существование, Верочка, я о многом напомню.
Ты поднялась в лифте на мой этаж. Позвонила.
– Ты где? – спросил я.
– Рядом, на четвертом этаже, около лифта.
Знала бы ты, родная моя, какой у тебя был перепуганный голос!
– Умничка! – сказал я и вышел тебя встречать.
Вера, ты ведь и теперь умничка! Все понимаешь...»
Дальше – шаг за шагом – со всеми, даже самыми интимными подробностями, от которых Веру бросало то в жар, то в холод, шло описание их единственной ночи. Никто! Никто не мог знать тех деталей, о которых писалось в письме. Никто, кроме Маркова.
Пока не понятно, как это произошло, но Марков спасся от преследований Абсолямова! Сомнений не оставалось. Видимо, подстроил в своей лаборатории взрыв и потом был вынужден целых три года скрываться. Главное, что уцелел!
«Я приеду», – напечатала Вера всего два слова и отправила: вполне может статься, Илье нужна сейчас помощь. И она не может бросить человека в беде. Ответа не было несколько часов, а потом Вера получила с того же адреса электронные билеты в Москву. В пятницу вечером – туда, в воскресенье вечером – обратно.
Как выдержала Вера ту неделю на работе, она не знала сама. Мыслями и душой была уже далеко: человек, которого она когда-то любила, не умер! И ждет встречи с ней. Могла ли она хотя бы надеяться?
Дни и события пролетали мимо Веры, не задевая. Несколько раз за неделю звонил Сережа. То ярился, то плакал. Потом она перестала брать трубку. В четверг на кафедру приехал Кац – вручил громадный букет цветов. Задавал вопросы, пытался растормошить – Вера не реагировала. Решив, что оскорбил Веру Александровну непристойным предложением, Виктор Павлович пристыженно удалился.
Поздно вечером к Вере заявился пьяный Сережа с очередным золотым кольцом. Да что же это такое?!
То годами была никому не нужна, хотя ждала своего счастья как манны небесной, а теперь вдруг обрушились все сразу, словно из рога изобилия. Хотелось крикнуть: «Не надо! Не надо! Дайте время разобраться в себе!»
В день отъезда Вера пришла на работу с дорожной сумкой: решила, что лучше посидит на кафедре, чем будет метаться между институтом и домом, рискуя опоздать на поезд. Закрылась после занятий в крошечном закутке, который именовался «архивом», и сделала героическую попытку разобрать накопившиеся за пару месяцев заведования документы. Была у профессора Орловой пагубная привычка ничего не выкидывать сразу.
Ближе к вечеру, когда кафедряне уже разбрелись по домам, а Вера ушла с головой в свои мысли, она вдруг очнулась от гулкого голоса Варвары Тихоновны, разносившегося по пустой кафедре. Разговор был по телефону.