Объединенные разумом
Шрифт:
— Сейчас вам не удастся этого сделать. Он участвует в этой охоте, и сейчас она, наверное, в самом разгаре.
— Не беспокойся. Мы подождем. — Мондрайн обернулся к женщине рядом с ним. — Лотос, это Годива Ломбер. Годива, это Лотос Шелдрейк. Если не возражаете, я покину вас на несколько минут. Если Лютер выйдет, не позволяйте ему уйти. Придется ему подождать, пока я не вернусь.
Годива кивнула.
— А где Тетти?
— Снова вернулась на Землю. — Мондрайн запнулся. Годива продолжала выжидательно смотреть на него. — Тетти помогает мне. Мне нужны виды и описания некоторых мест. Она должна
Годива кивнула. Она выглядела слегка удивленной, но не сказала ни слова, когда Мондрайн вышел, а Лотос опустилась в кресло напротив нее.
— Вы играете в Адестит? — наконец задала вопрос Лотос.
Женщина, сидящая перед ней, улыбнулась и покачала головой.
— Я только слышала об этом, причем достаточно, чтобы прийти к выводу, что это не для меня. А вы?
— Участвовала в этом лишь однажды и больше не собираюсь. — Она в деталях рассказала о своей охоте на термитов, при этом умышленно не упоминая об опасности, но описала свои собственные ужас и затруднения. Лотос изо всех сил старалась быть веселой и самокритичной, но при этом не забывала внимательно следить за реакцией Годивы.
С тех пор, как ей стало известно о контракте между Лютером Брейчисом и этой женщиной, Лотос подключила к работе собственную сеть осведомителей. Их усилия оказались трогательно бесполезными. Годива Ломбер стала известна на Земле несколько лет назад и называлась официально «актрисой». «Несравненная Птица Годива, Модель, Актриса, Экзотическая Танцовщица» – провозглашали афиши. В действительности же она была куртизанкой богатых мужчин.
Сколько Лотос ни копала, ничего особенного ей найти не удалось. Годива была просто женщиной, всегда державшейся в тени; неопределенного возраста; женщиной, которых мужчины находят неотразимыми. И этот факт она использовала с выгодой для себя.
Глядя на нее сейчас, Лотос понимала, почему Годива пользуется успехом. Она двигалась, как танцовщица, каждое телодвижение ее было естественным, легким и парящим. У нее были ясные глаза и потрясающе здоровая кожа. Она слегка улыбалась, откинув голову с приоткрытым ртом назад; обнажив превосходные зубы, сквозь которые выглядывал чувственный розовый язык. Более того, она смотрела на Лотос, полностью сосредоточив на той свое внимание, будто то, что говорила Лотос, было самым интересным повествованием в мире.
И все же Лотос до сих пор была в затруднении. У Годивы никогда ни с одним мужчиной не было других отношений, кроме временных коммерческих, пока она не повстречала Лютера Брейчиса. С ним она заключила постоянный контракт.
Настоящая любовь? В словаре реалий Лотос Шелдрейк такого слова не было. Интуиция подсказывала ей, что между Годивой Ломбер и Лютером Брейчисом происходило нечто странное. Она не знала Годиву раньше, как знал ее Мондрайн, но доверяла своим инстинктам. «Она изменилась, — сказал он, когда они перемещались по транспортной системе Цереры по пути в штаб Адестиса. — Она не такая. На Земле она не была похожа на теперешнюю себя».
— Как изменилась?
Мондрайн, похоже, рассердился на себя. Лотос знала, как сильно он ценил свою способность узнавать о побуждениях и тайных помыслах других. «Она сосредоточена, — наконец произнес он. — Чтобы понять, о чем я говорю, тебе понадобилось
— Может это любовь, — предположила Лотос. Она искоса взглянула на Мондрайна своими темными глазами.
Тот не потрудился ответить. Мнение Мондрайна о настоящей любви, как о причине глубоких изменений личности, было, наверное, еще более циничным, чем у Лотос Шелдрейк.
Сейчас Лотос наблюдала, как другие мужчины и женщины бродили по комнате отдыха. Мондрайн был прав. Годива поднимала взгляд лишь для того, чтобы убедиться, что каждый вошедший — не Лютер Брейчис. Потом она внезапно перенесла свое внимание на Лотос. Глазами они не встретились, не было и намека на кокетство. Годива флиртовала не более, чем Лотос.
Итак. Лотос откинулась назад и задумалась над тем, что она увидела. Самая известная и дорогая куртизанка Земли должна была быть намного более заинтересованной в мужчинах. Даже если она не думала о них, как о потенциальных покупателях, то привычка умозрительно оценивать их, несомненно, должна была укрепиться в подсознании.
Лотос хорошо заплатила за эту встречу с Годивой, но встреча эта принесла больше вопросов, чем ответов.
Мондрайн обещал Лотос полчаса с Годивой. Прошло уже даже больше времени, так как по пути в комнату отдыха он зашел в зал, чтобы взглянуть на поле битвы.
Но задержался он там дольше, чем ожидал. Лютер Брейчис и Дугал Мак-Дугал, оба сидели в зале с надетыми на голову шлемами. Или лучше сказать, что они находились внизу, на поле битвы, где сражались их подобия.
Место схватки было небольшим полусферическим залом примерно десять футов в диаметре. Камера, установленная на куполообразной крыше, предоставляла всем желающим возможность увидеть все происходящее. Обычно зрителями были заядлые игроки, выбывшие из игры, но следящие за ходом баталии с огромным интересом.
Когда туда вошел Мондрайн, штурм жилища-ловушки паука находился в стадии подготовки. Ряды зрителей были почти пусты. Там сидели только молодая женщина в голубой рабочей униформе колонистов-пятидесятников и тощий мужчина с пышной бородой. Последнего, похоже больше интересовали сами игроки, а не добыча, поле битвы или подобия.
При первом близком рассмотрении паук ужасал даже того, кто никогда не собирался играть в Адестис. Он сидел без движения на дне своей ловушки, держа в передних лапах иссохшие оболочки сороконожек. Легко можно было представить себе, что фасетчатые глаза на его спине видели все далеко вокруг.