Объект их низменных желаний
Шрифт:
— Возможно, в глубине души он романтик. Если парень продает товары для моряков, он непременно мечтает о семи морях, ну а о чем может мечтать человек, торгующий дамским бельем и галантереей?
Ярко-сапфировые глаза мельком взглянули на меня.
— Я возражаю против этой ерунды. — Она допила свой бокал и снова украдкой взглянула на меня. — Так или иначе, но вы перевели разговор на меня. Полагаю, это сила привычки: вы ведь лейтенант полиции и постоянно настороже.
— Вы хотите сказать, что я больше
— Я хочу сказать, что вы так и не ответили на мой первый вопрос о мистере Вагнере! — отрезала она.
— Не припомню, чтобы вы спрашивали о нем, — сказал я ей. — Все, что вы сказали, — это как он реагировал на мой визит.
— Эл Уилер, вы прекрасно поняли, что это и есть вопрос.
— Ну так кто из нас ходит вокруг да около? — усмехнулся я. — Он вам когда-нибудь рассказывал о своей домашней жизни?
— Нет, и я вполне могу это понять. Однажды я видела его супругу и искренне пожалела несчастного маленького человечка.
— А других он никогда не упоминал?
— Других? — Ее глаза на мгновение широко раскрылись, потом она нетерпеливо наклонилась ко мне. — Впервые слышу, что он был до этого женат.
— Пять раз, — очень серьезно сообщил я, — насколько мы можем судить, но эксгумация — дело медленное. — Я понизил голос до доверительного шепота:
— Как она выглядела, когда вы видели ее в последний раз. Здоровой?
— Ну да. Я так думаю… Но она сложена как раскормленный бульдог, так что сказать наверняка довольно трудно… А что случилось с прежними женами?
— Синяя Борода из магазина нарядного женского белья… — Я медленно покачал головой. — Так мы называем его в службе шерифа. Не могу понять, где он добывает столько цианида.
Неожиданно в ее глазах мелькнуло недоверие.
— Вы морочите мне голову!
— Что скажете насчет еще одного бокальчика?
Я забрал у нее пустой фужер и отправился на кухню.
Когда вернулся, она сидела закинув ногу на ногу погруженная в глубокое раздумье. Она даже не заметила, как взяла у меня бокал. Я снова сел рядом, отпил немного и стал терпеливо ждать.
— Значит, вы просто не желаете ничего мне сказать, не так ли? — спросила она наконец обиженным голосом.
— Какая жалость, что вы не захватили с собой мистера Вагнера, — задумчиво произнес я. — Демонстрируя это белье, он бы выложил вам решительно все.
Холодные голубые глаза бросили на меня убийственный взгляд.
— Уж не собираетесь ли вы заключить здесь какую — . то сделку?
— Я? — Я принял оскорбленный вид. — Мы, лейтенанты полиции, никогда не идем на сомнительные сделки, вспомните-ка свой телесериал. Самое большее пару раз в неделю!
— Шантаж! — Она отпила немного из бокала и поморщилась, как будто это был цианид, а не прекрасное шотландское
— Забавно! А вот я больше всего ненавижу любопытных людей. Вы таких знаете, конечно. Вечно задают вопросы и никогда не демонстрируют нарядное женское белье.
Она решительно пожала плечами:
— А вы думаете, мне нравится, когда какой-то лейтенант-зазнайка до смерти пугает несчастного маленького мистера Вагнера? Это же его бизнес, и что бы он там ни делал — идите-ка вы к черту, Уилер! Так что же он сделал?
— Оставляю это вашему воображению, точно так же, как вы многое оставили моему воображению… Давайте подумаем о чем-нибудь остроумном и щекочущем нервы, о чем мы могли бы поболтать.
— Как бы мне хотелось иметь немножко цианида! — с жаром воскликнула она. — Тогда я могла бы стать Синей Бородой женской лиги и для начала поквитаться с одним зазнайкой лейтенантом!
— Знаете, это бы очень подошло к вашим глазам, но не носите слишком длинной бороды, потому что каждый раз, когда вы будете ею кивать, она станет щекотать ваш потрясающий водораздельчик.
Она неожиданно разразилась громким смехом, и я совсем было решил воспользоваться оттепелью, когда зазвонил телефон. Ничто так не портит настроение, как звонящий телефон, поэтому я решил поднять трубку и предложить звонившему, кто бы он ни был, пойти и сунуть голову в помойное ведро. Соответственно при следующем звонке я схватил трубку и рявкнул:
— Уилер!
— Лейтенант Уилер? — Это был мужской голос — я не узнал чей, — и он очень нервничал.
— Это лейтенант Уилер, который в данный момент отдыхает у себя дома, — ответил я более чем прозрачно.
— Я позвонил в офис шерифа, а когда сказал какому-то парню, что дело срочное, он дал мне номер вашего домашнего телефона. Я должен поговорить с вами, и немедленно. Меня оклеветали.
Для словесного портрета вполне хватает.
— Кто вы?
— Меня зовут Мейсон, Джил Мейсон.
Этого было достаточно.
— Ладно. Где вы находитесь?
— Одно вы должны понять, — частил он хриплым голосом. — Она была сукой, хитрющей сукой, но я ее не убивал!
— Безусловно, не убивали. Но где вы сейчас?
— Меня оклеветали, я ее не убивал! — твердил он, как будто его заело на одном месте. — Разумеется, мне пришлось прибегнуть к особой рекламе, чтобы повысить ее цену, но я не стал бы ее убивать. Проклятие! Да кто в здравом уме захотел бы угодить в газовую камеру из-за обычной мерзкой шлюхи?
— Вы совершенно правы, — спокойно ответил я, — но какая польза от нашего телефонного разговора? Нам надо немедленно увидеться. Если вас на самом деле ложно обвинили и вы нуждаетесь в защите, — я именно тот, кто может ее вам обеспечить!