Объект ликвидации
Шрифт:
Антон сходил на кухню, набрал в стакан воды, вернулся, плеснул на лицо и грудь негодяю.
– Даже неинтересно, – бросив чашку на кровать, вздохнул он. – Избиение младенца.
Дима открыл глаза. По лицу текли слезы. Было видно, даже вдох причиняет ему боль в сломанных зубах. Антон мог представить. Это равносильно, что тебе по обломкам водят проводом под напряжением.
– Ты знаешь, кто я? – Антон наклонился к Диме.
Тот молча замотал головой.
– Будем знакомы: нищий офицерик, который находится на содержании у своей жены!
Он снова вынудил Диму встать. Следующий удар в подбородок отправил
Антон бил с таким расчетом, чтобы сломать этому недоноску кости. Теперь к зубам и отбитой мошонке добавилась сломанная в нескольких местах челюсть. Нос он ему свернул гуманно, Дима еще был без сознания, поэтому ничего не почувствовал.
Из ванной вышла Регина. Веки были слегка припухшие.
«Плакала, – догадался Антон. – Значит, здорово он ее достал. Хлопотно мою красавицу до слез довести».
От этого Антон разозлился еще сильнее.
– Ты иди вниз, – дождавшись, когда жена посмотрит в его сторону, посоветовал он. – В соседнем дворе, у сто сорокового дома, рядом с детской площадкой машина. Жди там, – с этими словами Антон вынул из кармана куртки ключи с брелоком и кинул.
Регина поймала, но уходить не собиралась.
Некоторое время стояла, шмыгая носом, потом всхлипнула:
– Не трогай его больше.
– Трогать не буду, – заверил Антон. – Это же не девочка. Бить буду. Я его загоню в клинику на полгода, а еще и опозорю.
– Ух, – Дима открыл глаза. Взгляд был бессмысленным. Лицо быстро отекало.
– Вставай, мразь! – приказал Антон.
Бугай медленно перевернулся на живот, встал на четвереньки и снова завыл.
Не в силах наблюдать такую картину, Регина вышла.
Антон решил заканчивать. Он взял негодяя за запястье и вынудил его снова выпрямиться. Резким движением провел рычаг руки вовнутрь, двинул ему по ребрам и тут же ступней вышиб опорную ногу, одновременно поворачивая руку против всех анатомических возможностей. Хрустнули кости и связки.
Хмыкнув, бугай рухнул на пол. Некоторое время Антон постоял, прислушиваясь к шуму на лестничной клетке, потом взял кейс и пошел прочь.
В лифте снял резиновые перчатки и достал сотовый. Набрал номер милиции.
– Примите вызов, – дождавшись, когда дежурный представится, заговорил Антон и назвал адрес. – Сотрудник банка Дешев Дмитрий Васильевич принуждает к сожительству своего соседа, спаивая и удерживая у себя дома в шкафу. В общем, собрались мужики и забили этого негодяя до полусмерти.
– Слушай, – строго заговорил милиционер. – Ты что, шутить вздумал?
– Нисколько, – заверил Антон. – Отправь наряд. Пусть убедятся.
Галочка, как обычно, принесла на подносе тарелку с бутербродами и стакан чая. Выставив все это на стол, натянуто улыбнулась Надежде и вышла.
Надя почувствовала непреодолимое желание сделать хотя бы глоток этой желтоватой жидкости. У нее даже закружилась голова.
«Странно, – подумала она. – Точно что-то подмешивают». Собрав всю свою волю в кулак, она схватила стакан, решительно зашла за кровать, в угол, и медленно вылила содержимое в трещину пола. После этого принялась за бутерброды. Перекусив, отправилась в умывальник, где вдоволь напилась обыкновенной воды.
Когда
Вскоре пришла женщина-инструктор. Все направились к обрыву, где снова стреляли. На этот раз Надежда почти не попадала. Рука тряслась, в ногах появилась слабость, во рту постоянно пересыхало, отчего она несколько раз украдкой отбегала к ручью.
К счастью, никто из инструкторов ничего не заметил. Когда вернулись в свои комнаты, у Надежды начались новые неприятности. От сырой и неочищенной воды расстроился желудок. Почти час она провела в туалете. К обеду полегчало. Прошла потливость и слабость. Когда Галочка принесла поднос с тарелкой супа и отварным мясом, Надежда уже была твердо уверена, что все дело в пойле, которое ей давали. На этот раз она уже без сожаления избавилась от напитка. Немного подумала и отправила туда же суп. Все-таки чем черт не шутит, они могли разводить свою гадость и в бульоне. Съела только хлеб, мясо и сыр.
Спустя час после еды Галочка пригласила Надю наверх.
– С этого дня я буду проводить с вами сеансы по отдельности, – объявил Фролов, усаживая девушку в кресло.
Надежда твердо решила постараться не слушать этого человека. Она уже придумала, о чем будет думать во время процедуры. О побеге.
А между тем доктор завел старую пластинку:
– Вам удобно, ваши руки наливаются тяжестью, по телу разливается истома, ваши веки слипаются…
«Для начала нужно стащить оружие, – стала сосредоточенно размышлять Надежда. – Потом идти по тому же маршруту, которым привели сюда. Дорогу запомнила. Тем более почти на всем протяжении пути была тропа».
– … на счет «десять» вы уснете, – продолжал между тем Фролов.
«Хрен тебе, дядя! – усмехнулась про себя девушка. – Итак, на чем я остановилась? Ах да, надо выйти к селению, до которого везли на машине, потом обойти его и двигать вдоль дороги до поста миротворцев. У них просить защиты. Это километров пятнадцать».
– … приобретя билет на поезд Москва – Казань, ты получаешь в камере номер семь сумку синего цвета по жетону сорок один…
«Ну, вот теперь понятно, – зло подумала Надежда. – Он хочет сделать из нас шахидок. Не выйдет! Оказывается, можно тебе сопротивляться. Основное – не пить этот чертов чай. Он делает мягким и податливым. Не взял меня гипноз, и не только потому, что я думала на отвлеченные темы, просто игнорировала этот напиток. И бежать никуда не надо, как оказалось, эти изуверы отправят ее в Россию сами».
Вскоре девушка снова вернулась в комнату. Пришла Галочка, включила компьютер и показала рукой на стул.
Надежда послушно прошла и села. Надела головные телефоны. Раздалась приятная органная музыка. По экрану монитора побежали ряды цифр. Она взяла джойстик и стала привычно нажимать на кнопку. Семь, четыре, ноль…
Обернулась. Прикрыв за собой двери, медсестра вышла.
Надежда тут же нагнулась и вынула из системного блока разъем шнура наушников. Стало тихо. Потом откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Примерно через четверть часа посмотрела на экран. Уже светился синий квадратик, сигнализирующий, что сеанс окончен.