Объект закрытого доступа
Шрифт:
— Вот, Александр Борисович! Взгляните! Это оборудование я привез из Англии! Хотите потрогать? Смелее! Оно крепче, чем кажется на вид!
— Я, собственно…
— Не бойтесь! Вот, смотрите!
Зорик Грингольц схватил со стола прибор и принялся подкидывать его на руке:
— Вот, видите! Абсолютная безопасность при максимуме прочности! А какая эффективность! Увидите отчеты, глазам не поверите! Ей-богу! Вот, возьмите!
Турецкий из вежливости взял в руки прибор, подержал его, поставил обратно на стол и задумчиво произнес:
— Значит,
— Ну да!
— И вы занимаетесь экспертизой волос?
— Именно! — кивнул молодой человек. — Кстати, где они? Где ваши волосы?
— Ну, во-первых, не мои, — усмехнулся Турецкий. — А во-вторых… — Он достал из сумки пакет с клетчатой кепкой и вязаной шапочкой. Протянул его Грингольцу. — Только, пожалуйста, осторожней. Это очень ценные вещественные доказательства.
— Можете не волноваться. — Зорик Грингольц взял пакет, заглянул в него и кивнул: — Ясно. Сделаем.
Александр Борисович окинул фигуру молодого ученого задумчивым взглядом и сказал:
— Скажите, Зорик… э-э… Евсеевич, а волосы действительно многое могут сказать о своем владельце?
— Очень! К примеру, по волосам человека можно сказать, где он жил последнее время. И даже чем он питался!
— Вы уверены? — засомневался Турецкий.
— На все сто! Метод, предложенный Стюартом Блэком и его коллегами по университету в Ридинге, основан на выяснении содержания определенных изотопов кислорода и водорода в тканях и жидкостях тела человека. Эти изотопы попадают в организм с водой, и значение их вполне предсказуемо для разных местностей. Таким образом, речь идет о достаточно красноречивой подписи! Волосы, Александр Сергеич…
— Борисович, — поправил ученого Турецкий.
Тот кивнул, не прерываясь:
— Да, да. Так вот, Александр Серге… Борисович, волосы — весьма надежный свидетель, так как растут со скоростью около сантиметра в месяц и хранят информацию не только о том, где вы побывали за это время, но и о том, что вы ели и пили. Да-да! И не смотрите на меня с таким недоверием! Это не моя фантазия, это научные выводы, подтвержденные наблюдениями и экспериментами! Вы не представляете, какие широкие перспективы открывает метод профессора Блэка!
— Он уже где-нибудь применяется?
— О, да! На региональном уровне новый метод помогает полицейским и миграционным службам уже сейчас, а со временем выйдет и на международный!
— А вы вроде и сами работали в Англии?
— Работал. Я, собственно говоря, три дня как оттуда! Вот, оборудование привез!
— Да, вы уже показывали, — поспешил закрыть опасную тему Турецкий. — Значит, вы знакомы со Стюартом Блэком?
Грингольц усмехнулся:
— Разумеется. И не только знаком, но и работал с ним вместе около полугода. Так что, можно сказать, вам повезло!
— Будем надеяться, что на этом мое везение не закончится, — заметил Турецкий. — Как только что-то выяснится, сразу же мне позвоните,
— О’кей, — кивнул вихрастой головой Грингольц. — Можете не сомневаться! Вы будете первым, кто обо всем узнает! После меня, конечно!
Экспрессивный ученый раскатисто рассмеялся. Турецкий вежливо улыбнулся, затем посмотрел на часы:
— Тогда все, Зорик Евсеевич. Мне пора.
Грингольц протянул руку для прощания. Александр Борисович посмотрел на нее с опаской, но пожал.
— Только умоляю вас, с вещдоками поаккуратнее, — попросил напоследок Турецкий.
Грингольц расплылся в улыбке и громогласно объявил:
— Я самый осторожный человек на свете!
— Я заметил, — вздохнул Александр Борисович.
Когда Грингольц перезвонил Турецкому на следующий день, голос молодого ученого звенел еще более восторженно.
— Алло, Александр Сергеевич! — с ходу оглушил он важняка.
— Борисович, — машинально поправил Турецкий.
— Да, простите! Борисович! Так вот, волосы, находившиеся в клетчатой кепке, и волосы, которые я снял с шапки, идентичны! Они принадлежат одному и тому же человеку!
— Это точно?
— На все сто! Я подготовил подробный отчет. Перешлю его вам по «мылу». Адрес на визитке верный?
— Да.
— Тогда ждите!
И неистовый Грингольц повесил трубку.
Обдумав сообщение Грингольца, Александр Борисович решил отложить все дела и снова наведаться в Малоярославец.
3
— Эй, малый! Выйди-ка сюда!
Куст боярышника после недавно прошедшего дождя был мокр, черен и неприветлив, впрочем, как и весь лес. Однако коровам, с флегматичным видом пожевывающим на полянке траву, было на это плевать. Они лениво перебирали ногами, позвякивая колокольчиками и помахивая хвостами.
— Выйди-ка! — повторил Турецкий, обращаясь к кусту.
— А чё я сделал? — ответил куст жалобным, плаксивым голосом.
— Ничего. Просто поговорить хочу. Выйди, не бойся.
— А я и не боюсь.
— Тогда чего ты там сидишь?
— Хочу и сижу, — отозвался куст.
— Понятно, — кивнул Турецкий. — А коровы твои не разбредутся?
— Не. Они умные.
Видя, что уговоры не действуют, Александр Борисович достал из кармана сигареты и закурил. Затем спросил, по-прежнему обращаясь к загадочному кусту:
— Покуришь со мной?
— «Кэмел»? — спросил куст после паузы.
— Он самый.
В кустах что-то зашуршало, и вслед за тем между веток показалась взъерошенная мальчишеская голова.
Турецкий усмехнулся:
— Смелее, я не укушу.
— Сам знаю, что не укусите, — пробубнил паренек и, отчаянно треща ветками, выбрался наконец наружу.
Парень-пастушок был невысок, костляв и конопат. Он был одет в поношенную фуфайку и спортивную шапочку с надписью «СССР».
— Угощайся! — протянул ему пачку Турецкий.