Оберег для невидимки
Шрифт:
— А меня граф Моран пригласил сегодня отужинать с ним, — сообщила и опустилась в кресло, расслабляясь и снимая с себя надоевшую вуальку.
— Отказала?
— Согласилась, — вздохнула обреченно, — что поделаешь, коль мозгов нет. Может, сказаться больной?
— Напиши записку, отправим с посыльным. — Старушка пожала плечами. — Хотя что-то мне подсказывает, не поможет тебе такая уловка. Примчатся оба справиться о здоровье.
— Что мне делать, Тельма? Виконт со своей гиперопекой, сиятельный
— А что случилось в склепе?
— Мышей гоняла. Есть жертвы. Обыкновенная земмифобия была причиной ушиба детородного органа высокого аристократа.
— Опять кучу слов непонятных наговорила.
— Сколько у вас дают за причинение вреда здоровью важного сеньора и принимаются ли во внимание смягчающие обстоятельства? — продолжала самозабвенно сокрушаться. — В тюрьму очень не хочется.
— Поднимайся и иди приводи себя в порядок! — проворчала знахарка, покидая торговый зал, устав слушать вздор из уст племянницы.
Я страдальчески заныла, откинув голову на спинку кресла.
— Господам в нашем положении не отказывают, милая, — поучительно начала баронесса, — уж удовлетвори каприз соколика, все ж не простой человек. Вот обустроимся на новом месте, они и успокоятся.
— Ты думаешь? — с сомнением хмыкнула. — И кстати, мы едем в Бежи… Берид… черт, как его… Бережины, о! Родовое имение графа Морана. В трех часах от Виннета. Его сиятельство сам предложил. Тихое, малонаселенное место. Рядом лес… Тебе же нужен лес?
— С чего такое решение? — удивилась ведьма. — Нонтер — милый городок, я там бывала.
— Не знаю, Тельма, предчувствие какое-то нехорошее у меня возникло, стоило только подумать о соседстве с усадьбой Карре.
— Внутреннему голосу надо доверять. — Бабулька согласно кивнула. — Может, оно и к лучшему. Раз так — пошла паковать вещи. Свои сама соберешь. Разжилась, смотрю, добром — короба не хватит. Надеюсь, Рёдер нам повозку предоставит. А пусть только попробует не дать… ведьма я или нет!
Улыбнулась на брюзжание знахарки.
— Чего расселась, спрашиваю? Там твой таурон такое представление устроил, что Верине пришлось убрать его в хозяйский несгораемый шкаф! Иди успокаивай!
— Что ж ты сразу не сказала?! — Подорвалась с места.
— А чего зря панику разводить? Мигает и мигает, никому не мешает!
— Добрый день, леди… — Распахнула без стука комнату для творчества. Улыбнувшись, кивнула Аррии, сидящей за столом с гипсовой маской в руках, — не виделись с утра, — и джентльмены!
Перри в клетке встрепенулся радостно.
Рыжая, стоя у стены-палитры с кистью
— Ну наконец-то! Госпожа Анна, ваш оберег такое вытворял, такое! Проявился и как начал мигать! То пропадет, то появится!
— Открывай потихоньку, — перебила её, кивнув на местный аналог сейфа. Щёлкнул затвор.
— Что это с ним? — прошептала помощница.
Ах, если бы я знала! Присутствующие собрались у железного ящика, заглядывая внутрь.
— Будто сигнал подает, — заворожено прокомментировала мягкую пульсацию таурона девчонка.
— О чем? — забеспокоилась Флайт. — Кому?
Подоспевшая ведьма многозначительно хмыкнула:
— Придумаете тоже, наверняка он хозяйку зовет.
Немного сомневаясь в последнем предположении, коснулась артефакта. Теплый. Осторожно подняв за шнурок на уровень глаз, залюбовалась загадочным поведением «дружочка». Качнула. Влево-вправо, влево-вправо… маятником… вспыхнул-исчез… вспыхнул-исчез… Взгляд расфокусировался, улетел куда-то далеко вперед. Очертания ярких панелей комнаты вдруг сделались смазанными, будто растворяясь в тумане, и вместо них…
…Пустое помещение, каменные стены. Тусклый свет с улицы пробивается в маленькое зарешеченное окошко под потолком. Сквозь ржавые прутья просматриваются кроны деревьев и немного серого неба. Низкого, предгрозового. Сильный с порывами ветер гнет ветки, трепещет листва. Шумно, тревожно. Сыро и холодно. Оголенные плечи зябнут, но руками их не согреть, не обнять себя. На запястьях железные оковы. Режут краями кожу до крови. Жалобно звякает цепь, стоит только пошевелить ногами… в колодках.
Хочется спать. Смертельно хочется спать. Мозг уже перестал реагировать на стрекот сверчка в углу, на голодные спазмы желудка, на жажду, на боль… только холод, продирающий до костей, не дает впасть в беспамятство. И еще страх. Панический, дикий. Затаившийся в душе огромной кошмарной змеёй. Зубы уже отстучали свое. Опухший язык, попавший под их неистовый степ, ищет последние крохи влаги во рту. Напрасно. Ведро с водой, такой чистой, манящей, в трех шагах. Не дотянуться.
Острый наконечник трости касается моего подбородка, надавливает требовательно, заставляет поднять голову. От укола в шею рефлекторно дергаюсь назад. Бьюсь затылком о камень и часто моргаю — пряди волос, упавшие на лицо, цепляются за ресницы, мешают открыто смотреть на человека, сидящего на стуле напротив меня. Расслабленно, нога на ногу. Не молод и не стар. Седина на висках. Худое лицо с орлиным носом. Слишком большим для маленьких серо-голубых, каких-то водянистых и близко посаженных глаз.