Оберег от лунного света

Баскова Ольга

– Есть еще и седьмая, – подключился Костя. – Почему Марианна Пескарева жаждет, чтобы ты не занималась этим делом? Она-то каким боком тут?

– И восьмая, – вставил Павел. – Зачем Рожкова хвалилась знакомством с Пескаревой и кто предложил ей деньги на лечение ребенка?

– Согласна, – Зорина отхлебнула уже остывший чай. – Костя, включи, пожалуйста, чайник, а то с моими загадками мы и о пироге забыли. Видите, дорогие мои, пока мы не ответили ни на один вопрос. Лапиков мог бы пролить свет на все это, однако предпочел

повеситься. Это означает только одно: он боялся человека, который дергал за ниточки.

– Еще один кукловод? – усмехнулся Киселев. – Вроде бы одного такого нам недавно удалось обезвредить.

– Этих кукловодов пруд пруди, – откликнулась Катя. – Многих людей интересуют власть и деньги. Ради этого они готовы на все.

– Какие у тебя есть предложения для решения этих задач?

Зорина вздохнула:

– К сожалению, никаких. Леня еще последит за моим другом Маховским, хотя я сомневаюсь, что это многое решит. Судя по всему, он тертый калач и вполне может осторожничать. А если пару раз и встретится с Марианной, это еще ни о чем не говорит.

Она хотела еще что-то добавить, но тут ее мобильный разразился «Турецким маршем» Моцарта.

– Незнакомый звонок, – сказала журналистка, посмотрев на дисплей, – слушаю вас.

– Екатерина Алексеевна? – этот вкрадчивый голос она узнала бы из тысячи. – Как поживаете?

– Вашими молитвами, – откликнулась Катя. – Здравствуйте, Сергей Михайлович.

Гости насторожились. Константин сжал кулаки. Женщина включила громкую связь.

– Я рад, что вы меня помните, – его голос был сладок до омерзения. – Но меня интересует еще одно: помните ли вы о нашем разговоре?

– Конечно, – твердо ответила Зорина.

– И что же вы решили?

– Насколько я помню – видите, с памятью пока все в порядке, – сыронизировала журналистка, – у меня еще есть время подумать. Но я предлагаю вам открыть карты, Сергей Михайлович. Вам было нужно, чтобы я перестала заниматься делом Лапиковой, и я выполнила ваше пожелание. Вы могли либо проследить за мной, либо поинтересоваться у моего шефа. В последнее время я никуда не выхожу из дома.

– Я об этом знаю, – вставил Маховский.

– Но я не могу запретить заниматься им полиции, – сказала Катя.

– А это уже наша забота, – заверил ее Сергей Михайлович. – И все же, кроме сказанного, вы очень нужны моему шефу. Он на вас рассчитывает.

– Возможно, я бы сказала «да», если бы вы назвали его имя, – заметила Зорина.

– А я не сделаю этого. Пока не услышу ваше «да», – усмехнулся Маховский. – Ну, признайтесь, Екатерина Алексеевна, вам охота сидеть взаперти? Одно ваше согласие решило бы кучу проблем. И вашей девочке необходим воздух.

Журналистка заскрежетала зубами, однако сдержалась.

– Звоните завтра, – буркнула она.

– Ладно, – доброжелательно откликнулся Сергей Михайлович. – Но учтите:

я действительно позвоню.

– Буду очень ждать, – ядовито ответила Катя и отключилась.

Все посмотрели на нее.

– Что будем делать? – спросил Павел.

– Своими звонками Маховский только подчеркивает связь между Пескаревой и Лапиковой, – сказала Зорина. – Только пока мы не можем ее установить. Ну, ничего. Мы работаем в правильном направлении. Доедайте пирог, ребята. И давайте сменим тему. Как вы-то поживаете? Как ваша дочь?

– У бабушки, – ответила Настя. – А мы сегодня, как свободные люди, вечером выберемся на выставку моего знакомого художника. Жаль, вы нам не составите компанию.

– А что за художник? – поинтересовалась Катя.

– Лисицкий Владимир Ефимович, – пояснила Киселева. – Муж нашего декана. Но мы идем не только поэтому. Он действительно неплохо пишет.

– Он пишет прекрасно, – похвалила его Зорина. – Мне доводилось видеть его работы. И я с удовольствием пошла бы с вами.

– И написала бы неплохую статью, – заметила Настя. – Хотя Лисицкий и пригласил телевидение, однако я считаю, что лучше тебя в городе журналистов нет.

– Ну, ты мне льстишь, – усмехнулась Катя.

Настя доела пирог и посмотрела на часы:

– Ребята, извините, нам пора. Мы хотели еще заехать домой, чтобы переодеться.

– Понимаем, – Зорина и Скворцов поднялись и направились в прихожую вместе с гостями. Костя галантно помог Насте надеть дубленку.

– Позвоните завтра, – попросила журналистка. – Мне будет очень интересно, как прошла выставка.

– Обязательно, – пообещали супруги.

Они вышли на улицу, и Павел поймал такси.

– Не хочу, чтобы ты собиралась второпях, – пояснил он. – А автобус может и задержаться. Сейчас мы с тобой доедем с комфортом.

– Здорово, – отозвалась Настя. – Какой у меня супруг! Просто мечта.

Они действительно доехали быстро и с комфортом. Женщина сразу направилась в комнату и стала пересматривать наряды, хотя уже давно решила, что наденет. Павел сразу выбрал строгий черный костюм, купленный летом и еще ни разу не надеванный. Он вспомнил, что этот костюм его заставила купить жена, хотя он битый час доказывал ей, что вряд ли когда-нибудь соберется на светское мероприятие. Однако Настя его не слушала.

– Если мы не купим его сейчас, – заявила она, – я приеду одна и все равно заберу его.

Пришлось подчиниться, и вот сейчас Павел в который раз за сегодняшний день подумал с благодарностью о жене. Если она считает, что он золотой муж, что же тогда говорить о ней? Она само совершенство. Когда супруга возникла на пороге комнаты, облаченная в длинное вечернее платье, черное с золотым, он просто потерял дар речи.

– Ты у меня просто звезда Голливуда, – произнес мужчина.

Настя смутилась: