Оберег от нечистой силы
Шрифт:
— Дитя мое, ты сходи сегодня в лавку, приценись, поторгуйся, — фыркнул святоша, представив как повезет тому, в чью лавку я заявлюсь, — будет у бомжиков новая одежда. Думаю, храму по карману такие расходы.
— И банный день?! — Встрепенулась я.
— И банный день, — согласился он.
Обговорив со святошей все детали, я вернулась во двор работного дома. Мои бомжики уже закончили скоблить кирки и приступочки в спальнях. Я проследила, чтобы старую солому тщательно вымели, вчера это делали спустя рукава, а свежую постелили обильно, не жалея.
А потом мы все пошли завтракать.
6
Столовой
Но пока у меня другая задача. Нужно решить вопрос с одеждой для бомжиков, и с продажей моих трусов. Я же не собираюсь жить здесь вечно!
Вообще, за ночь у меня в голове сложился примерный бизнес-план. Трусов у меня, конечно, много, но продавать их сразу и за дешево все же будет недальновидно. Таких трусов еще несколько веков не будет. А значит стоить они должны как моя почка. А то и дороже. Почек в этом мире полно, а трусов всего шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть.
И это наводит на мысль, что продавать свой товар я должна тем, кто может заплатит за пару небольшое состояние, то есть аристократам.
Поэтому я расспросила святошу, где в городе находятся самые дорогие лавочки, и где самые дешевые. Потому что образцы своего товара я понесу в первые, а за одеждой для бомжиков пойду во вторые.
Храм находился в самом центре города и до Торговой площади, где располагались самые престижные магазины, было рукой подать. Я тщательно подготовилась. Умылась, почистила шубку, угги, отряхнула юбку, захватила упаковку трусов и отправилась покорять местный бомонд.
Повезло мне не сразу. Нет, меня не выгоняли, хотя, конечно, никто ко мне не бежал, роняя тапки, просто в первых дух продавали ткани и шили верхнее платье. А мне нужны были белошвейки. Когда увидела какое здесь оно, это самое готовое платье, сразу пришло на ум это старинное слово. А еще корсет, кринолин, оборки, рюши, фижмы и даже, прости Господи, турнюр…
Да, в этом мире аристократки носили на себе тонны лишней ткани и металла, чтобы выглядеть, как квадратно-гнездовая невеста… ну, они же здесь все были крупные, я о своими габаритами как-то терялась на их фоне. И вот это великолепие запихивали в платье, до края которого дама была не в состоянии дотянуться сама.
Я одну такую встретила. Она застряла в двери какой-то лавки, и ее теперь тянули наружу, как репку. Кучер за служанку, служанка за даму, тянут-потянут, вытянуть не могут. И позвал кучер Ваську…
Не отказала. Любопытно же! Васька за кучера, кучер за служанку, служанка за даму, тянут-потянут и вытянули репку! Вместе с двумя девушками-портнихами, которые ее изнутри выпихивали.
Дама царственно всем кивнула и, с помощью кучера и служанки, утолкалась вместе с платьем в карету. Удивительно, а карета казалась такой небольшой… наверное, игра в репку здесь привычное явление.
— Спасибо, сударыня, — прогудел кучер и сунул мне в руку монетку. Небольшую, с ноготок, и с замысловатыми кракозябрами на обеих сторонах.
Я рассмеялась. Вот, Васька, твои первые заработанные
К белошвейкам я зашла с улыбкой. Две девицы за стойкой, мельком взглянули на меня, но даже не прервали работы. Они что-то шили при тусклом свете накрытой стеклянным колпаком свечи.
— Добрый день, сударыни, — радостно поприветствовала я продавцов, мне нужно было завоевать их расположение, — будьте так добры, пригласите сюда хозяйку.
Девицы переглянулись.
— Сударыню Летицию? — Удивленно спросили они, а у меня екнуло сердце. А вдруг здесь не хозяйка, а хозяин? Но я, не переставая улыбаться, кивнула. — А вы от кого? У нас сегодня нет готовых заказов… если вы от графини, то ее заказ будет готов только завтра…
— Нет, — я улыбнулась еще шире, у меня щеки заболели, — я не от графини. Я купчиха. Мой отец привез из дальних стран кое-что невиданное, и в знак уважения к талантам сударыни Летиции, я хотела предложить это, — я вытащила из под полы пакет с трусами, — именно ей…
Девицы дружно опустили носы, разглядывая шикарные слипы, с кружевными вставками, одной из известных фирм.
— Что это? — одна девица осторожно ткнула пальцем в в упаковку и мгновенно одернула руку, услышав шуршание.
— Позовите сударыню Летицию, и я вам все расскажу и покажу, — засияла я пуще прежнего.
— Сударыня Летиция занята, — поджала губы вторая девица. Ее мой пакет не впечатлил совсем.
— Фрось, — прошептала первая, — но интересно же…
Фрося недовольно взглянула на товарку, но промолчала и принялась остервенело тыкать иглой в тряпку.
— Сударыня Летиция, — вторая девица, довольно пискнув, слетела со стула и умчалась внутрь лавки, крича так громко, что мы ее слышали, — сударыня Летиция! Там купчиха! Что-то интересное принесла! — Пауза обозначала, видимо ответ хозяйки. — Да! Красивое! Я такое еще никогда не видела!
Я потерла лапки, мое белье понравилось. И это прекрасно. Именно отсюда и начнется мое восхождение на вершину славы.
Сударыня Летиция оказалась неожиданно молодой, лет двадцати пяти, женщиной. Она вплыла в лавку и уставилась на меня вопросительно. Вот ведь, выругалась я про себя, какая заносчивая фифа, даже не поздоровалась. Но ничего, скоро она будет есть с моих рук и заискивающе заглядывать в глаза. И представив эту картину, я расплылась в улыбке:
— Сударыня Летиция, слава о ваших талантах дошла и до наших мест. И я решила первым делом зайти к вам, чтобы показать невиданные трусики, которые мой отец привез из заморских стран. Они просто великолепны, — я шустро развернула пакет и вытащила трусы наружу под дружный вздох безымянной девицы и Летиции…
— Сколько вы них хотите? — голос хозяйки оказался очень низким и глубоким. С таким голосом надо на сцене петь, а не белье шить.
Если бы я знала! Нет, я конечно, могла бы спросить про деньги у святоши или у бомжиков. Но последние вряд ли смогли бы мне помочь, а святоше тогда сразу же можно было бы рассказать, что я попаданка из другого мира и попросить меня сжечь. Что это за купчиха, которая не разбирается в деньгах? Поэтому я собиралась немного схитрить…