Оберег воплощения
Шрифт:
Свободной ладонью я пыталась задеть кожу нападавшего, чтобы внушить ему тот самый страх, но в пылу борьбы пальцы скользнули по руке Джеймса. Все испытываемые эмоции в этот миг усилились вдвое и прокатились по телу, желая вырваться на волю. Сердце забилось быстрее, вырываясь из груди от волнения и испуга.
От места прикосновения к другому воплощению распространилась пульсирующая волна. Она прошлась по Крейну, всколыхнув его волосы. Мужчина резко отстранился от меня и пошатнулся от веса блондина на спине. Джеймс мигом спрыгнул с него и замахнулся кулаком, собираясь ударить, но замер.
На лице
Мне давно было интересно посмотреть, что Крейн сделает, когда ему будет страшно. Не просто страшно, а жутко, до безумия. За весь путь он никогда не демонстрировал подобных эмоций. У меня начала закладываться мысль, что он ничего не боялся, но это не так.
Все чего-то боялись. Потерять родных, остаться в одиночестве, лишиться средств к существованию, работы, жилья, оказаться на улице, да даже хотя бы пауков или змей, но боялись. Он не мог быть совершенно бесстрашным.
Отдышавшись, я села на кровати. Стоило пошевелиться, и Крейн бросился прочь из комнаты через оставшуюся открытой дверь. В этот момент мне стало понятно, чего на самом деле боялся красавчик: воплощений. Он боялся нас, но не подавал виду весь путь.
— Что ты сделала? — шёпотом спросил Джеймс, провожая его взглядом.
— Внусила ему дикий узас. Он боится одного моего вида, и тепель, пока не поболет этот стлах, не подойдёт ни ко мне, ни к этому заведению. Зависит от него самого, — пояснила я.
— Но ты его не трогала…
— Но я тлогала тебя. Я мало сто в этом понимаю, но, судя по всему, лаз мы объединены, то контакт с тобой позволяет мне плименять «магию» так, словно если бы объединение узе плоизосло. Нам луссе сплосить об этом у магистлов целкви здесь, в Митле. Уз они долзны знать… — призналась я и продолжила, посмотрев на него: — Дзеймс, нам надо поговолить обо всём этом, только нам. Мы воплосения бозества и это долзно быть насе лесение, не их.
Какое-то время парень молча стоял и смотрел на меня. Губы Джеймса были плотно сжаты, а на лице отражался ход его мыслей. Он размышлял о моих словах, а не сразу отказался от них — это радовало, ведь давало шанс и надежду на то, что он поймёт и поддержит моё желание произвести полноценное объединение. Переведя взгляд на метавшуюся в бреду Кату, он кивнул.
— Хорошо, — наконец согласился он, но неожиданно продолжил, не дав мне времени обрадоваться преждевременно: — Мы поговорим. Когда Ката проснётся и сможет участвовать в этом разговоре. Без её согласия я не буду принимать никаких решений.
Прикусив язык, я сдержала слова благодарности и радости. У меня ещё было время что-то придумать, но мне следовало поторопиться с уговорами Джеймса, ведь Крейн мог в любой момент побороть свой страх и вернуться.
Глава 26
Поддаться слабости
Из дневника Прая Вайзенкайнда
«Мы видим любимых людей насквозь, со всеми их плюсами и минусами. Заранее знаем, что услышим от них и какая будет реакция на наши поступки. И даже
Митл, главный город церкви святой триады
Резиденция магистров церкви святой триады
Ёль
Общение с различными представителями церкви в течение последних нескольких часов сводило меня с ума. Я не понимала половины их слов, и вовсе не потому, что была недостаточно образована или подкована. Эти люди говорили так быстро, что проглатывали окончания фраз, и приходилось придумывать их, чтобы хоть что-то понять. Чаще всего они изъяснялись загадками и намёками так, словно пытались скрыть от меня что-то. Были же и те, кто не видел этого стремления и раскрывал мне всё подряд. Этим они вызывали злость на лицах первых. И эти люди называли Гебирд змеиным гнездом. Кучка лицемеров.
Они смогли помочь мне только в одном: рассказали о том, как проникать в разум других воплощений, точно так же как те делали со мной в моменты слабости. Так мы догадались, что те уже в Митле, но их разумы оказались недостаточно уставшими, и мне не удалось пробиться в них надолго, только на секунду. По словам магистров наши блуждания между телами на протяжении всех этих дней могли быть спонтанными и не зависели от нас. Силы божеств тянулись друг к другу и иногда пробивались в чужой разум.
На поиски блондина, которого я смогла описать, собирались отправить всех ищеек церкви. Узнав об этом я поспешила найти Прая, прежде чем он покинул бы стены резиденции магистров и оставил меня здесь в окружении прилипал и подлиз.
Нет, тут, конечно, был ещё и Трей, но мужчину разместили в крыле лекарей и ему предписывали покой и постельный режим. Беспокоить его своими визитами и допросами мне не хотелось, но с кем-то я должна была обсудить открывшуюся правду из книги пилата. Если в ней была написана именно она, а не искажённые факты. Кроме Прая мне оказалось не с кем поговорить. Никому другому в этих стенах я не доверяла. Особенно подозрительным казался Сони.
Пусть он и удерживал меня от неуместных высказываний и резких заявлений на казавшихся бесконечными встречах с представителями церкви, занявшими половину дня, но положительного впечатления мужчина не произвёл. Пилат ищеек посещал все собрания вместе со мной и сидел рядом, изображая персональную охрану. Только охранял он не меня, а магистров от меня.
В своих высказываниях он казался умным человеком. Учитывая, что я хотела обсудить тексты из книги, отданной именно им, здравый смысл подсказывал, что искать нужно Сони, но я перестала слушать разумную часть себя в первый день пребывания в резиденции.
Мне нужен был Прай. Я не видела его почти сутки и не хотела отпускать на поиски воплощений, пока не удостоверюсь, что он вернётся сюда… Ко мне. С сегодняшнего утра жара спала, но духота осталась, а серый густой туман окутал всё вокруг. Прибудь мы в город на рассвете, а не вчера, и я никогда бы не увидела шпиля башни и стоящих рядом крыш.