Оберег
Шрифт:
– Меня зовут Рыбий Сын.
– медленно произнес человек.
– Я из словен...
– Земляк, значит!
– ухмыльнулся Молчан.
– А ты из каких мест?
– С Варяжского моря... Где-то между Ладогой и Новгородом мы жили...
– А я жил ближе к Бел-Озеру...
Рыбий Сын пожал плечами.
– Ну что ж, времени у нас - хоть отбавляй. Давай-ка присядем, и расскажешь ты нам, как дошел до жизни такой.
– сказал Руслан. И Рыбий Сын начал рассказывать. Друзья внимательно слушали его, мрачнея все больше и больше.
– Да, - вздохнул Молчан, когда рассказ был окончен, - непростая
– Думаю, ты прав, Молчан. Вот что, Рыбий Сын, мы предлагаем тебе идти с нами. Собственно, пока что идти некуда: будем здесь сидеть, да Черноморда дожидаться. Как тебе такое предложение?
– Я согласен.
– кивнул Рыбий Сын.
– Вот и добро. Давай руку, друже. Обопрись о меня и пошли. Там девки приготовили еду. Кушать будем. Ух, тяжелый... Что ж за рыбой была твоя мамаша? Ладно, ладно, пошутил. Идем.
Мила сидела в светлой просторной палате и с досады кусала губы. Стоило ли сбегать из Новгорода, преодолевать длинный, полный опасностей путь, чтобы здесь, в Киеве, отец снова приставил к ней целую дружину мамок-нянек? И что с того, что отец ее - сам князь? Это она уже давно знала. Нет, надо срочно что-то придумать. Сбежать, что ли, и отсюда? Куда? И зачем? Что же делать?
Хорошо, небось, Руслану. Скачет себе, только разбойников всяких, степняков да чудищ дюжинами изводит. Надо было оставаться с ним. С ним так... надежно. Совсем не страшно. Она знает, что, чтобы ни случилось, он, если надо, из мертвых воскреснет и придет на помощь. Может, убежать опять и поехать его искать?
Как он там сейчас? Жив ли? Здоров? Нашел ли своего колдуна? Или, избавившись от нее, девчонки сопливой, как от ненужной обузы, засел в ближайшей корчме и проматывает там последние денежки с девками? При этой мысли ее лицо потемнело, кулаки сжались так, что ногти больно вонзились в ладони. Нет, конечно нет. Он скачет по полю, каждый день совершает геройские подвиги и, разумеется, помнит о ней.
– Добрый день, княжна.
– в палату вошел... нет, вошло, настоящее чудовище: огромный получеловек-полумедведь. Счастье, что Мила привыкла уже к страшному облику Белояна, а чутким женским сердцем поняла: добрее человека... существа еще поискать надо.
– День добрый, верховный.
– поясно поклонилась она в ответ.
– По добру ли пожаловал?
– Оставь ты эти отцовские штучки, Людмила, - слегка раздраженно рыкнул в ответ Белоян, единственный в Киеве, кто называл ее полным именем.- Я ж на самом деле человек простой. Так что давай и поговорим по-простому. Ночью что снилось?
– Нет... Вообще ничего не грезилось...
– недоуменно пожала плечами Мила. А что?
– Да, так... Поколдовали нынче ночью по твою душу малость... Да не мы, если б мы, я к тебе на поклон не пришел бы сейчас. Две девки какие-то. Одна аж гречанка, откель взялась - не ведаю, а вторая - наша, дурочка... Я уж было придумал,
– Добро, ничего такого... Все, вроде бы, в порядке... Дядя Белоян...
– Что?
– Про Руслана Лазоревича, богатыря удалого, не слыхать ничего?
– Нет, не слыхать. Как услышу, так скажу.
– вздохнул верховный волхв. Добро, пошел я. Если что - приходи. Ишь, "богатырь удалой"...
"Да, богатырь. Да, удалой. Да знали б вы, видели бы, как он один против стольких... и ведь победил!". И колдуна он непременно поймает и вернется. К ней. Ведь он обещал.
Глава 15
Удалой богатырь Руслан Лазоревич нынче пробудился со странным ощущением. Померещилось храброму витязю, что, пока он спал, коварные недруги напихали ему в голову колоколов под самую завязку. Вчера мрачный Рыбий Сын, который, не зная, чем бы себя занять, основательно изучил все уцелевшие тайные палаты черномордова дворца, принес откуда-то здоровенный греческий кувшин с вином. Раскаявшийся словенин вознамерился притушить вином пожар, бушующий в душе. Руслан понимал его и до поры решил не мешать, следя только, чтобы парень не спился совсем. Молчан, которому тот же Рыбий Сын еще третьего дня подсунул пару книг, в застолье принимать участие наотрез отказался, сославшись на занятость. Девки, оно и понятно, вообще здесь ни при чем. Пусть себе занимаются своими делами, лишь бы не приставали. А то так и подмывает загрести под себя, но тут же перед глазами встает образ Милы, и от былого желания не остается ничего, кроме тоски и злобной досады. Рыбий Сын к пленницам колдуна относился с равнодушием, погощенный борьбой со своей совестью; так что разбираться с трехведерным кувшином выпало ему и Руслану.
– А что, Руслан, расскажи, зачем тебе потребовался чернолицый колдун? спросил Рыбий Сын. С каждым днем он оттаивал все больше и больше, и даже был уже способен нормально общаться. Впрочем, Руслан не торопил события и с удовлетворением наблюдал, как Рыбий Сын снова становится нормальным человеком.
– Да как бы тебе это объяснить, щукин ты сын. Видишь ли, пил я вино, мед-пиво с другами своими, вот прямо как мы с тобой сейчас пьем. Кстати, не пора ли?
– Пора.- кивнул заметно захмелевший словенин, и, встав, произнес с некоторой торжественностью: - За крепость наших рук, за чистоту наших помыслов, и за пламя наших сердец! Так говорили мужчины в нашем селении, когда я был еще ребенком.
– как бы извинился он, немного смутившись. Руслан ободряюще похлопал его по спине. Они выпили, и Руслан продолжил.
– Ну так вот. И ляпнул я сдуру, что прямо вот сейчас пойду и вот так, за здорово живешь, поймаю этого колдуна. Да еще и об заклад побился. Ну, делать нечего, так получилось, что поутру и отправился. Много где меня носило, Молчана вот встретил; а теперь и тебя. Но до Черноморда так до сих пор и не добрался. На каких-то полдня опоздал!
– Считай, повезло тебе.
– посерьезнел Рыбий Сын.
– Хичак был сильный, храбрый воин. И что от него осталось? Пыль. На моих глазах три сотни свирепых печенегов были уничтожены одним колдуном за какой-то час.