Обещание экстаза
Шрифт:
Эдвард молчал, и она продолжала:
– Тебе нужно найти кормилицу, которая согласится поехать с тобой в Техас. Фарради еще требуется материнское молоко.
– У него есть кормилица. Я видел ее сегодня. Я ей заплачу, и она поедет со мной.
– Сомневаюсь, что ты сможешь уговорить Рут поехать с тобой. У нее семеро своих детей. Да и муж ее не отпустит. Его зовут Джош. – Виктория взяла лист бумаги и принялась писать. – Следует повесить объявление о том, что ты ищешь кормилицу. Я уверена, что желающие быстро откликнутся. Возможно, уже завтра к
Эдвард молча наблюдал за женой, писавшей объявление, и удивлялся ее выдержке. Рука Виктории ни разу не дрогнула, хотя он прекрасно знал, какие чувства она сейчас испытывала.
Наконец она подняла голову, и их взгляды встретились.
– Я скажу Моссу, чтобы он повесил его завтра утром. Если хочешь, можешь здесь переночевать.
– Благодарю тебя за гостеприимство и принимаю приглашение. Если, конечно, ты сама не будешь испытывать при этом неудобств.
– Не волнуйся, Эдвард. – Она словно разговаривала с незнакомцем. – А где твой багаж? В Саванне?
– Да, в гостинице «Странник».
– Я отправлю за ним Джоша.
– Спасибо, – кивнул Эдвард.
– А теперь, если ты не против, я покажу тебе твою комнату.
Виктория взяла лампу и направилась к двери. Эдвард последовал за ней. Он видел, как соблазнительно покачивались ее бедра, когда она поднималась по ступенькам лестницы. Открыв дверь спальни, расположенной напротив комнаты Фарради, Виктория вошла и поставила лампу на стол.
– Бекки принесет тебе воды, чтобы ты мог умыться. Я знаю, что ты привык каждый вечер принимать ванну, но уже довольно поздно.
– Кувшина воды мне хватит.
– Если тебе понадобится что-нибудь еще, скажи Бекки. – Виктория направилась к двери, но у порога остановилась и, обернувшись, сказала: – Если я так легко согласилась его отдать… не думай, что я его не люблю. – Молча кивнув, она вышла из комнаты и осторожно притворила за собой дверь.
Эдвард со вздохом опустился на кровать. Он получил желаемое, но почему-то не испытывал удовлетворения. Он улегся на спину и закрыл глаза. О Боже, его по-прежнему влекло к ней, и ночью ему придется бороться с искушением. Ему хотелось заключить ее в объятия и рассказать, как долго он ее искал и как по ней истомился. Хотелось прикоснуться к ней и ощутить тепло ее тела. Неужели он навсегда останется у нее в плену?
Когда Эдвард уснул, ему приснился белый песчаный пляж, на котором они с Викторией сооружали замок. Потом он страстно ее целовал и обнимал… Эдвард проснулся в холодном поту и попытался не думать о Виктории. Он долго лежал без сна, не в силах забыться. Услышав плач Фарради, он быстро оделся и зашел в детскую. Колыбель была пустой, но он увидел, что дверь в соседнюю комнату открыта, – вероятно, это была спальня Виктории. Она тихо разговаривала с сыном. Эдвард прислушался.
– О, мой милый, ты обо мне скоро забудешь. Ты никогда не узнаешь, как мама тебя любит. Возможно, потом, когда ты подрастешь, кто-нибудь тебе расскажет обо мне. Но у тебя будет отец. Он будет тебя любить и сделает
Виктория начала тихонько напевать малышу колыбельную. Ее голос дрожал, и она всхлипывала время от времени. Наконец проговорила:
– Вот и хорошо, что ты уснул. Сегодня ты будешь спать со мной. Пока ты здесь, мы не будем разлучаться ни на минуту.
Эдвард вернулся в свою комнату. Он до рассвета лежал без сна и думал о Виктории. Он почувствовал ее боль, как свою собственную.
Глава 32
Виктория проснулась на рассвете. Фарради спал рядом с ней, и она, осторожно поднявшись с постели, начала одеваться. Потом разбудила мальчика, покормила его и вышла с ним на прогулку.
Эдвард наблюдал за женой из окна спальни. Он видел, как Виктория с сыном уселась под деревом. Она то и дело целовала его в щечку и ерошила ему волосы. Через некоторое время она поднялась и направилась к дому.
Эдвард вышел из спальни и спустился вниз, чтобы встретить жену в холле.
– Доброе утро, Эдвард. Как спалось?
– Спасибо, хорошо, – солгал он. – А как ты?
– Мы хорошо спали. Правда, Фарради?
Она подняла сына над головой, и тот залился веселым смехом.
Эдвард протянул к нему руки, и Виктория передала ему мальчика. Он осторожно погладил его по волосикам и чмокнул в щечку.
– Какой ты хорошенький маленький мальчик.
Фарради похлопал отца по щеке и прижался к нему.
Виктория наблюдала за ними с болью в сердце. Фарради был маленькой копией своего отца. Это сходство особенно бросалось в глаза, когда они находились рядом.
В комнату вошла Бекки. Она с улыбкой проговорила:
– О, мистер Ганновер, малыш Фарради очень похож на вас.
– Ты действительно так думаешь, Бекки? – спросил Эдвард. Замечание служанки ему польстило.
– Да, сэр, конечно. А теперь, если вы позволите, я заберу Фарради, чтобы покормить.
Эдвард передал малыша Бекки. Тот захныкал, не желая расставаться с отцом.
– Он необыкновенно умный мальчик, – сказал Эдвард, поворачиваясь к жене.
– Да, – кивнула Виктория. Она почувствовала, что к горлу ее подкатил комок. – Ты будешь сейчас завтракать, Эдвард?
– Если ты тоже позавтракаешь.
Они прошли в столовую, и Виктория быстро накрыла на стол. Затем налила себе и мужу по чашке кофе. Какое-то время оба молчали. Наконец Эдвард спросил:
– Почему ты ничего не ешь?
Она пожала плечами:
– Я редко завтракаю.
– Ты очень похудела.
Виктория встала из-за стола.
– Прости, Эдвард…
– Сядь, Виктория. Я хочу с тобой поговорить. Ты должна уделить мне немного времени.
Она медленно опустилась на стул и вопросительно посмотрела на мужа.
– Скажи, Виктория, где ты взяла деньги на восстановление дома и хозяйства? Уезжая из Техаса, ты почти ничего не взяла с собой, не так ли?
– Это долгая история, Эдвард, и мне бы не хотелось утомлять тебя подробностями.