Обещание экстаза
Шрифт:
Но он спешился и, вытащив из седельной сумки флягу с водой, подошел к девушке. Виктория подняла на него глаза – и замерла на несколько мгновений; ей показалось, что она еще никогда не видела Эдварда таким красивым. Он был в голубой рубашке и в мексиканских кожаных штанах, облегавших его длинные стройные ноги. «Почему же мне так хорошо с ним рядом? – думала Виктория. – Почему я каждой клеточкой чувствую его малейшее движение?»
Тут он снова улыбнулся и протянул девушке флягу. Она сделала большой глоток и, возвращая флягу, проговорила:
– Спасибо,
Эдвард тоже сделал глоток и, осмотревшись, заметил:
– Вы, похоже, нашли самое лучшее место. Здесь прохладнее.
– Что вас заставило выехать в такую жару? – полюбопытствовала Виктория.
– Пришлось выехать. Я проверял, как пасется стадо. – Эдвард присел на траву рядом с девушкой. – А вы уже настолько поправились, что садитесь в седло?
– Я чувствую себя абсолютно здоровой. – Виктория улыбнулась. – Как ваша рука?
– В полном порядке.
– Можно мне взглянуть?
– Она уже зажила, – сказал Эдвард, проигнорировав просьбу.
– И все-таки мне бы хотелось взглянуть.
Эдвард протянул ей руку, и Виктория увидела на его ладони свежий красный шрам.
– Выглядит хуже, чем я представляла, – проговорила она, нахмурившись. – Наверное, было очень больно.
Эдвард пожал плечами и спросил:
– Вы уверены, что уже вполне здоровы?
– Конечно, – кивнула Виктория.
– Можно посмотреть, что вы рисуете?
– Нет. – Девушка захлопнула альбом. – Я только учусь. Я рисую для собственного удовольствия, и мне было бы неловко вам это показывать.
– Вы все еще скучаете по дому? – неожиданно спросил Эдвард.
– Да, мне очень хочется вернуться туда, – с грустью в голосе проговорила Виктория.
– Здесь многие надеются, что Техас станет для вас вторым домом.
– Возможно, так и случится. Возможно, я останусь здесь навсегда. – Тут Виктория вдруг вспомнила, что Эдвард собирается жениться, и сердце ее сжалось. – Мне пора, – пробормотала она, поднимаясь на ноги.
Эдвард посмотрел на нее с удивлением.
– Скажите, почему вы все время разгуливаете в этих нелепых бриджах?
– Какое вам до этого дело?! – возмутилась девушка. – К тому же я вовсе не разгуливала! Если вы помните, я сидела тут в одиночестве.
Эдвард тоже поднялся на ноги.
– И о чем только Матушка думает? Почему позволяет вам так одеваться?
– Очень жаль, если вам не нравится. Но, по правде говоря, вас это не касается.
Тут Эдвард вдруг схватил девушку за плечи и с силой тряхнул. Она от неожиданности выронила альбом.
– Я не сказал, что мне это не нравится. Но мне нестерпима мысль, что и другие мужчины видят вас в подобном наряде. – Лицо его потемнело от гнева, и на скулах ходили желваки.
Виктория уставилась на него в изумлении. «Какой он странный, этот Эдвард Ганновер, – подумала она. – Почему он вдруг так разозлился?»
– Мистер Ганновер, почему вы говорите мне подобные вещи?
– Мне
– Пожалуйста, отпустите меня. Вы меня пугаете.
– Я уже говорил тебе, что не нужно меня бояться. Это я подвергаюсь опасности. Интересно, а твои губы такие же пьянящие, как в тот раз?
В следующее мгновение Виктория почувствовала на лице его дыхание и поняла, что Эдвард сейчас поцелует ее. Она сопротивлялась изо всех сил, но тщетно. Однако он лишь прикоснулся губами к ее губам – словно хотел подразнить. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы Виктория забыла обо всем на свете.
– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он. И тотчас же крепко прижал ее к себе и впился поцелуем в ее губы.
Тут руки девушки обвили шею Эдварда, и она еще крепче к нему прижалась.
«Я люблю тебя, я люблю тебя», – повторяла она мысленно. О, как ей хотелось сказать ему об этом!
Наконец он отстранился от нее и, глядя в глаза, прошептал:
– О Господи, ты даже не представляешь, что со мной делаешь. Я так долго не выдержу. Ты уже заставила меня, точно влюбленного мальчишку, бегать за тобой и вздыхать… Тебе нравится смотреть, как я страдаю?
Виктория покачала головой; она не могла вымолвить ни слова.
Его губы снова прижались к ее устам, и Виктория вдруг почувствовала, как сильные руки мужчины приподняли ее над землей, а затем осторожно опустили на траву. Эдвард тотчас же лег с ней рядом.
– Виктория, ты хочешь этого так же, как и я, – проговорил он страстным шепотом. – Не отпирайся, я знаю…
– Нет, Эдвард, пожалуйста… – Ей хотелось забыться в его объятиях, но внутренний голос твердил: «Виктория, одумайся, беги…»
Тут Эдвард прижал ее к груди и прошептал:
– Господи, помоги мне. Я, наверное, сошел с ума. С другими женщинами я бы не стал колебаться, но с тобой… Когда ты смотришь на меня своими чудесными голубыми глазами… – Он внезапно отстранился от нее и встал.
Лицо Виктории пылало. Она медленно поднялась на ноги и вдруг заметила, что Эдвард смотрит на нее с улыбкой. Девушка еще больше смутилась.
– Я отпустил тебя, Виктория, потому что не хотел, чтобы это произошло у нас здесь. Когда я сделаю тебя своей, все будет по-другому.
Глаза девушки вспыхнули. Она подбоченилась и с гневом в голосе воскликнула:
– Я никогда не позволю вам приблизиться ко мне!
Он рассмеялся.
– Ошибаешься, Виктория. Рано или поздно ты станешь моей.
– Никогда!
– Уверяю тебя, в один прекрасный день ты станешь моей. И ты прекрасно это знаешь. – Он провел пальцем по ее губам. – Ведь я прав?
Виктории вспомнился рассказ Клариссы, услышанный всего несколько часов назад, и она выпалила:
– Приберегите ваши чары для одной из ваших женщин, мистер Ганновер. Что же до меня, то смею вас заверить: со мной у вас ничего не получится.