Обещание грешника
Шрифт:
Я хватаю ее за подбородок и заставляю эти глаза снова посмотреть на меня.
— Хорошо.
Я снова завладеваю ее ртом, моя рука тянется к ее блузке и расстегивает ее. Пуговицы падают на пол, когда я одной рукой обхватываю ее груди, а другой обхватываю ее талию, чтобы сжать задницу. Я выскальзываю из нее, а затем снова вхожу. У нее перехватывает дыхание, и стон наполняет мои уши. Я повторяю движение, снова и снова, постепенно увеличивая скорость.
— Блять, ты чувствуешься так чертовски хорошо. Так, блять, идеально, — ворчу я.
— Джио, я собираюсь… — Ее голова откидывается назад. Мой рот прижимается
— Я знаю. Дай это мне, Элли. Я хочу все, что у тебя есть, — говорю я ей. Протянув руку между нами, я прижимаю большой палец к ее клитору, и это прикосновение отправляет ее на вершину блаженства. Ее киска сжимается вокруг моего члена.
Я чувствую, как напрягаются мои яйца, и мое собственное освобождение наступает сразу после ее. Я толкаю ее назад, так что она полностью ложится на стойку. Затем выхожу из нее, снимаю туфли, брюки же бросаю на пол и забираюсь к ней. Я сажусь на нее верхом и снимаю презерватив. Продвигаюсь вперед на коленях, пока мой член не оказывается у ее губ.
— Вылижи его дочиста, — инструктирую я ее.
Элли смачивает губы, затем обхватывает мой член кулаком и вводит его в рот. Но она не просто вылизывает его дочиста. Вот же блять. Нет, она продолжает сосать меня, пока я снова не становлюсь ужасно твердым и не кончаю ей в горло.
Глава 6
Я должна чувствовать себя неловко, когда Джио поднимает меня и ставит обратно на землю. Он хватает край моей юбки и разглаживает ее. Затем наклоняется и натягивает брюки. Я в ужасе смотрю, как он хватает мои трусики и засовывает их к себе в карман.
Я должна попросить их вернуть… в смысле, зачем они ему вообще нужны? Слова просто не сходят с моих губ. Я натягиваю блузку, пытаясь прикрыть грудь, но это бесполезно. Ткань полностью испорчена.
Джио смотрит на меня. Затем расстегивает рубашку и снимает ее. Протянув руку, он снимает с меня то, что осталось от разорванной блузки, и предлагает мне свою рубашку. Я просовываю руки в рукава и стою неподвижно, пока Джио молча застегивает за меня пуговицы.
Это странно. Никто из нас не произнес ни слова. Но это не неловко. А должно быть неловко. Я только что позволила клиенту трахнуть меня на стойке дома, который должна продавать. Это меня погубит. Холодная реальность того, что я натворила, быстро сменяется паникой.
— Прекрати, — рявкает Джио требовательным тоном.
— Что прекратить? — Спрашиваю я, отступая от него на шаг.
— Перестань думать о том, о чем ты только что думала, — говорит он мне.
— Ты не знаешь, о чем я думала.
— Нет, но я точно знаю, что в твоих мыслях не было ничего хорошего. Что это было? — спрашивает он.
— Я только что полностью облажалась, — признаю я, вскидывая руки вверх. Я хватаю со стойки свою сумку вместе с рекламными проспектами этой недвижимости. — Я все разрушила, и винить в этом могу только себя. Ну, себя и тебя. И Кита, — продолжаю я.
— Кита? Какое, блять, он имеет ко всему этому отношение? — ворчит Джио.
— Если бы он не попросил меня показать тебе тот дом на прошлой неделе, я бы никогда не встретила тебя и этого… —
— Тогда я должен послать Киту корзинку с благодарностями. — Ухмыляется Джио.
— Для тебя все остается нормальным. Твоя репутация не поставлена на карту. Твоя карьера — твои средства к существованию — не на волоске от гибели. Ты хоть представляешь, что со мной будет, если станет известно, что я это сделала? — Спрашиваю я, хотя и не жду ответа. Мужчины, облеченные властью, не понимают этого. Они не понимают, как легко все может рухнуть вокруг нас, женщин.
— С тобой ничего не случится, и никто, кроме нас с тобой, не знает, что здесь произошло.
— Ах да? Откуда ты знаешь, что у хозяев этого дома нет камер? Ты не можешь знать, что правда не выйдет наружу.
— У них и правда есть камеры. Я отключил их перед приездом, — спокойно говорит он, словно возиться с чьей-то системой безопасности — совершенно нормальное дело.
— Что ж, я рада, что оправдала твои ожидания и доказала, что на меня можно положиться. — Я топаю по коридору. — Поскольку тебе удалось отключить эти камеры, полагаю, ты можешь закрыть за собой и входную дверь.
Я слышу его, чувствую, когда он следует за мной к моей машине. Как только я тянусь к ручке дверцы, меня резко разворачивают, и я снова оказываюсь прижатой к телу моего клиента.
— Я понимаю твое беспокойство. Правда. — Джио вздыхает, убирая выбившиеся пряди волос с моего лица. — Но я говорю серьезно, Элли. С тобой ничего не случится. Я позабочусь об этом.
Он кажется таким искренним, и мне хочется верить, что он сможет выполнить свое обещание. Но в том-то и дело. Я не умею легко доверять, а этого мужчину и вовсе не знаю. Мое тело может реагировать на него так, как никогда раньше, но я его не знаю. А то немногое, что я прочла в Google, не очень-то представило Джио Де Беллиса в выгодном свете.
— Мне нужно идти, — говорю я ему.
— Куда?
— Не думаю, что это твое дело, — говорю я, расправляя плечи. Я отстраняюсь от его груди. Мне нужно пространство. Мне нужно уйти от него, пока я не наделала глупостей, например, не запрыгнула на него и не стала умолять трахнуть меня снова.
Джио отступает назад.
— Скоро увидимся, Элли, — говорит он. А затем наклоняется, целует меня в лоб и идет к своей машине. К своей ярко-оранжевой Lambo.
Я закатываю глаза. Такое ощущение, будто он пытается заставить меня чувствовать себя чуть лучше, но я не понаслышке знаю, что это не так. Тем более, я все еще чувствую его у себя между ног.?
Врываясь в ресторан, я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, что на мне нет трусиков. В машине я распылила на себя полфлакона духов, стараясь, чтобы от меня не пахло сексом. Никто не хочет, чтобы от него исходил запах секса, когда встречается с мамой и сестрой за ужином.
Садясь за стол, я понимаю, что Дженни не простила меня за то, что я подставила ее на прошлой неделе. Я должна была встретиться с ее парнем. Я планировала быть там. А потом случился Джио.