Обещание Кристоса
Шрифт:
Первый день Алисия только спала, читала и опять спала. На второй день она набрала номер паспортного стола. Там ей сказали, что не могут выдать новый паспорт без копии ее свидетельства о рождении, что она должна прийти в офис и заполнить необходимые бумаги.
Алисия повесила трубку и решила, что ей придется идти в офис. Она надеялась, что сможет не показываться на публике. Ей в голову пришла счастливая мысль, что если она наденет шляпу и солнечные очки, то сможет пройти по улице неузнанной.
Лабиринты
Две недели.
Алисия вернулась в квартиру Лайлы. Она закрыла дверь, разулась и кинула сумочку на стул.
Она прошла в холл, потом на кухню, открыла холодильник и достала бутылку ледяной минеральной воды.
– Зита, – позвала она. – Голодный?
Кот не отозвался. Конечно, она и не думала, что он ответит ей, но люди обычно обращаются к своим котам, не так ли?
С бутылкой минеральной воды в руке она прошла в гостиную, богато убранную коврами, – все по дизайну Лайлы.
– Зита! Где ты? Все еще прячешься?
Через секунду Алисия застыла в изумлении. Мужчина, высокий, широкоплечий мужчина сидел в кресле с бесхвостым черным котом на коленях.
Кристос.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Здравствуйте, миссис Патере, – проговорил Кристос, гладя темную голову Зиты. – Как провели день?
Она смотрела на большую загорелую руку, ко —
I торая лежала у кота на голове, на его сильные г пальцы, поглаживающие Зиту между маленьки – • ми аккуратными ушками, и ее начала бить дрожь. | Ноги стали ватными.
Бутылка с водой выскользнула из ее пальцев.
– Кристос.
– Ты вспомнила, – сказал он с ухмылкой на губах и так резко поднялся на ноги, что кот свалился с колен. – Я не был уверен, что ты вспомнишь. Ведь, действительно, я всего лишь твой муж.
Он улыбнулся ей, но в его улыбке и в голосе не было обычной мягкости, темные глаза сверкали, во всем его теле чувствовалось напряжение.
Зита мяукнул в знак протеста против того, что его так бесцеремонно лишили удобного места. Кристос проигнорировал кота и, сжав кулаки, шагнул в ее сторону, но тут же взял себя в руки.
Она почувствовала его ярость, его с трудом удерживаемую злость и вздрогнула.
– А-а…
– Что-то не так, милая? Кот откусил твой язык?
Его шутка осталась без ответа. Она не могла
– Я бы не стал этого делать. Ты не выберешься отсюда, а только разозлишь меня.
– А сейчас ты еще не разозлен? – выдавила она, наконец-то обретая голос, и попыталась унять дрожь в коленках.
– Не будь ребенком, Алисия. Это тебе не к ли-ЧУ —
Она передернулась от его прикосновения и резко отступила назад:
– Не могу поверить, что ты следил за мной.
– А с чего ты взяла, что я не буду этого делать?
Голос Кристоса был мягким, что так не соответствовало выражению его лица. Его глаза упрекали ее: она его предала.
Он засунул руку в карман и достал оттуда браслет Алисии, тот изумрудно-сапфировый браслет, который она заложила несколько дней назад.
– Вот. Надень его.
Она бросила взгляд на украшение, ненавидя даже мысль о том, какую власть имеет Кристос. – Нет.
– Надень. Или я сам сделаю это. – И, не дожидаясь ответа, Кристос взял ее руку и застегнул браслет у нее на запястье. – И не снимай его, – резко сказал он. – И даже не думай снова бежать от меня.
– Я не твоя собственность, Кристос, я не вещь!
– Ты не вещь. Ты моя жена. – Он одним пальцем взял ее за подбородок и приподнял его. – Я уже один раз допустил ошибку, но теперь приложу все усилия, чтобы добиться своих прав, и в этот раз ты будешь вести себя как подобает хорошей греческой жене.
Она знала, уже за секунду знала, что он поцелует ее. Но у нее не было никакой возможности исчезнуть, спастись. Его губы охватили се, раскрыли, его язык скользнул в глубь ее рта, причиняя ей почти физическую боль.
И даже сейчас, после всего случившегося, ее тело отвечало ему, каждый мускул ее напрягся. Несмотря ни на что, она хотела его.
Кристос отстранился, их глаза встретились, улыбка тронула его губы.
– Я начинаю понимать, почему отец держал тебя взаперти. Ты дикарка. Абсолютно необузданная.
Жар и краска залили ее щеки. Она хотела отодвинуться от него, но он снова прильнул к ее губам, наполняя трепетом самые чувствительные уголки ее рта.
Алисия прижалась к нему и замерла в его объятиях, ноги стали ватными. Она почувствовала, что теряет разум.
Он сделал движение, чтобы расстегнуть ее джинсы, но его рука замерла у нее на животе.
– Останови меня сейчас, – хрипло пробормотал он, но она не ответила, ничего не сказала ему.
Тогда со стоном он сорвал с нее брюки, потом трусики, бросил их на пол. Она почувствовала, как его бедра прижимаются к ее бедрам, почувствовала его всего, его дикое желание.