Обещание счастья
Шрифт:
– Вам надо уехать, – как-то посоветовала Найна. – Отдохнете и смените обстановку.
– Это исключено. Я не могу позволить себе ничего подобного. Он, – Найна отметила про себя, что Маргарет теперь почти никогда не называет Адама по имени, – знает, что летом во время каникул я ничего не зарабатываю, и все же сократил сумму выплат. Мой адвокат говорит, что это обычное явление. И уладить денежный вопрос можно либо по взаимному соглашению, либо через суд. Так что я должна крутиться на те деньги, которые имею. Что и делаю.
–
– Да. И он очень хороший, сдержанный, зря слов на ветер не бросает, проявляет сочувствие. Мне он действительно нравится, что облегчает наши встречи. Фред оказал мне хорошую услугу.
– Позволь мне дать тебе денег взаймы, чтобы вы уехали на несколько дней на озеро или в какое-то другое место.
– Спасибо, но Джулия два раза в неделю ходит к психологу, а у меня только начинается юридическая волокита. Считается, что организовать свадьбу – большая работа. А по-моему, это пустяки по сравнению с разводом.
«И Кейт говорил то же самое», – подумала Найна и вздрогнула.
Внезапно Маргарет протянула руки к Найне и спросила умоляющим тоном:
– Скажи мне честно, скажи правду, ты ведь выросла здесь. В чем я поступала неправильно?
– Я никогда не замечала ничего такого, что могла бы назвать твоей ошибкой. Но я не видела, чтобы и Адам совершал ошибки.
– В каждой ситуации есть две стороны, я понимаю это и потому все время размышляю. Может, я слишком упряма?
Найна улыбнулась:
– Не более, чем Адам.
– Или слишком много внимания уделяла детям, а не ему?
– Мне так не казалось.
– Наверное, до конца своей жизни я буду допытываться, в чем моя ошибка, но так и не найду ее.
Грустная улыбка Маргарет отнюдь не обманула Найну. Она видела, как у Маргарет дрожат руки, как та похудела и осунулась.
– Маргарет, меня беспокоит твое здоровье. Не пойти ли тебе к врачу?
– Я уже ходила. Доктор Фарли сказал, что у меня типичные симптомы. Это все нервы. Нервы. – Маргарет усмехнулась. – Я пыталась придумать подходящее название для этой болезни. Может, «синдром расставания» или «синдром брошенных жен»? Спина болит, кожа увядает, волосы вылезают. Сейчас я тебе покажу.
– Не надо.
– Проснувшись после того, как он ушел, я не поверила, что такое случилось. Я прожила с ним половину жизни, вернее, всю взрослую жизнь… И что толку? Люди умирают от рака, а я сама разъедаю свою душу. Ты не жалуешься, но я знаю, что у тебя тоже трудные времена. Стало ли тебе хоть чуточку легче?
– Да, гораздо легче, – ответила Найна и подумала: «Что мое горе по сравнению с ее горем!»
Маргарет подошла к столу, на котором стояли семейные фотографии.
– Все забываю убрать их. У меня было великолепное свадебное платье. Изабелла сшила его своими руками. Ты была слишком мала, чтобы оценить, как оно прекрасно.
– И все же я помню это платье. – Найна подумала, что Маргарет смотрит на свою свадебную фотографию, как смотрят на фотографию покойного. Хотя… ведь та доверчивая и любящая невеста действительно умерла.
–
Внезапно Маргарет вспомнила, что у нее на плите стоит суп, и убежала на кухню. А Найна пошла к телефону, поскольку Фред предлагал в случае необходимости обращаться к нему.
– Фред, скажи честно, ты очень занят сегодня после обеда?
– Я собираюсь в клуб поплавать в бассейне. Очень уж жарко. Я даже рабочих распустил по домам, опасаясь, как бы кого-нибудь не хватил солнечный удар.
– Не возьмешь ли с собой детей Маргарет? Их пока нет дома, но появятся с минуты на минуту. А из-за Маргарет мне не хочется, чтобы они торчали дома. Мне неприятно это говорить, но я не узнаю в них тех добрых и ласковых детей, какими они были раньше. Они постоянно ругаются и кричат друг на друга.
– Я заеду. А как Маргарет?
– Пытается держаться так, словно ничего не произошло. Ты же знаешь ее.
– Да, знаю. Найна, когда уедешь, не беспокойся за Маргарет. Я всегда помогу ей.
– Спасибо, Фред.
Найна подумала, что для Маргарет это было бы разумным решением всех проблем, поскольку Фред обожает ее. Когда Найна появилась в кухне, Маргарет лущила горох для овощного супа.
– Звонил Фред, приглашал Дэнни и девочек поехать с ним в клуб и поплавать в бассейне. В такую жару им это будет приятно.
– Звонил Фред? Но я не слышала звонка.
– Разве? Давай я помогу тебе лущить горох.
Маргарет ухватилась за спинку стула и тяжело, со вздохом опустилась на него.
– Ох уж эта спина! Иногда так болит, что трудно подняться. Да не смотри на меня так встревоженно. Обычная физиологическая реакция на душевное напряжение.
– Да, ты слишком напряжена. После того как это произошло, ты ни на секунду не позволила себе расслабиться. Сначала стыдилась проявить слабость, потом не хотела тревожить детей…
– А что ты понимаешь под словом «расслабиться»?
– Поорать и поплакать. Просто пореветь. Ты переживаешь, страдаешь, но не даешь выхода своему горю. Иди и пореви. В доме никого нет, кроме меня, а я не возражаю. Если угодно, я готова заткнуть уши ватой. Понимаю, ты считаешь это бредовой идеей, но…
Маргарет пожала плечами.
– Нет, идея довольно удачная. Пойду, пожалуй, на чердак и попробую.
Найна ушла в гостиную, легла на диван и взяла книгу. Жара сморила ее, и она уже задремала, когда услышала горькие рыдания, доносившиеся с чердака. Найна встала, направилась к лестнице и прислушалась. Когда-то в скаутском лагере она слышала вой и стоны животного, попавшего в капкан, и подумала тогда, что никогда не забудет эти ужасные звуки. И сейчас в рыданиях Маргарет прорывалось такое же отчаяние. Когда-то она сказала, что от одной мысли о смерти Адама у нее может остановиться сердце. «Если бы только Маргарет возненавидела Адама так, как я Кейта, – подумала Найна. – Вот тогда она перестала бы страдать. Но, к несчастью, Маргарет любит его…»