Обещание весны

Бэлоу Мэри

— Нет, — сказал он. — Мне понятна твоя ненависть, Грейс. Но говори. Говори еще.

— Я выносила своего сына в одиночестве. Я родила его в одиночестве. Я в муках дала ему жизнь, а когда муки кончились, никого не было рядом, кто разделил бы мою радость. Тебя не было со мной, Гарет, когда родился твой сын. Ты женился на богатой наследнице.

— Да, — согласился Гарет.

— Он был незаконнорожденным. Джереми был ублюдком, мой отец не замечал его, твои родственники его не признавали. Он был никем. Прекрасное, невинное дитя. Твой сын, Гарет! Ты

не заботился о его существовании. Не печалился о его смерти. Не вспомнил обо мне. Я ненавижу тебя. Ненавижу!

Грейс сжала кулаки и обеими руками начала молотить Гарета в грудь.

Он не пытался ее успокоить. Грейс была поражена, когда увидела в его глазах ликование.

— Ну вот, мы наконец к чему-то пришли, — произнес виконт, когда Грейс перестала его бить, но не убрала с его груди крепко сжатые кулаки.

Гарет взял ее за плечи, наклонился и поцеловал в губы.

Грейс могла вырваться. Через несколько секунд он заключил ее в объятия. Грейс не вырвалась. Это был все тот же Гарет, хотя он не держал ее в объятиях пятнадцать лет, все тот же Гарет, но уже не юноша, а взрослый и сильный мужчина. Его руки были уверенными и властными, его губы прижимались к ее губам страстно, тот же вкус поцелуя, тот же запах… Гарет, Гарет, Гарет. Он, и только он.

У Грейс ослабели колени, когда она прижалась к нему. Ее напугала очевидность его возбуждения и привело в ужас то, что она откликается на это возбуждение. Она силилась думать о чем-то еще. О ком-то еще. О Перри.

— Грейс, — прошептал виконт ей в самые губы, — любовь моя, я хочу тебя. Ляг со мной здесь. Сейчас. Послушайся своего сердца. Дай мне ответ своим телом. Ты никогда об этом не пожалеешь. Клянусь.

Она оттолкнула его, чувствуя, что сердце ее готово вырваться из груди.

— Гарет, — задыхаясь, Прошептала она, — я не люблю тебя. Я не хочу тебя. Я тебя ненавижу.

— Да, — ответил он жарким полушепотом, — я поступил с тобой подло, Грейс. Мне нет оправдания. Я оставил тебя ради богатства. Тебя и нашего ребенка. Мне было стыдно, поэтому я не разыскивал тебя потом. Но я никогда не переставал любить тебя. Я не в силах исправить прошлое. Хотел бы, но не могу. Но я готов предложить тебе будущее и свою преданность на всю оставшуюся жизнь.

— Чтобы снова искалечить меня. Ты знаешь, что я замужем. Ты знаешь, что я была счастлива. И знаешь, что мне от тебя ничего не нужно. И все же ты упорно добиваешься меня.

— Это несправедливо, — уже спокойно произнес он. — Ты знаешь, ради чего я устроил прием в Хаммерсмите, Грейс, однако не отклонила приглашение. Ты знаешь, зачем я привел тебя сюда, однако пошла со мной по собственной воле. Ты не противилась моему поцелую минуту назад. Ты боишься признать правду.

— Нет, правда заключается в том, что ты есть зло, Гарет. Правда в том, что ты не можешь отказать себе в удовольствии снова соблазнить меня. Я ничего не хочу от тебя, кроме одного — чтобы ты оставил меня в покое.

Он негромко рассмеялся:

— Ты такая трусиха, Грейс. Раньше ты ею не была. Разве твой

брак стоит того, чтобы за него бороться?

— Да, стоит!

— Почему? Что в нем хорошего?

— Мы друзья, — сказала она. — У нас общие интересы. Нам хорошо вместе.

— Друзья! Интересы! — с издевкой передразнил виконт. — Что за чепуха! Хорош ли он в постели?

— Что? — вспыхнула Грейс.

— Хорош ли он? — бесцеремонно повторил Гарет. — Удовлетворяет ли тебя? А как исполняет супружеский долг? Или ты относишься к нему по-матерински? Не могу себе представить, чтобы этот веселый мальчик был опытным любовником. А тебе нужна страсть, Грейс. Я это знаю. Я обладал тобой, помнишь?

— Ты ничего не знаешь о моем браке. Ровным счетом ничего. Это самое дорогое в моей жизни. Да, за него стоит бороться.

— И тем не менее ты здесь и обсуждаешь свой брак со мной. Счастливые замужние женщины не стремятся к встречам с бывшими любовниками. Зачем ты пришла?

— Я не знаю, — ответила она после долгой паузы. — Не знаю.

— Зато я знаю. Ты любишь меня, Грейс. И ты не любишь мальчика. Ты просто жалеешь его. Уверяю тебя, он в этом не нуждается. И будет рад свободе в милом для него обществе юных созданий.

— Я люблю Перри!

— Вот как! — Сандерсфорд снова рассмеялся все тем же негромким смехом. — Может, мне убить его, Грейс? Хочешь, чтобы я разыграл пылкого любовника? Вот уж забавно было бы получить перчатку, брошенную мне в лицо юным сэром Перигрином Лэмпменом! Уверен, что у него при этом коленки бы стучали одна о другую.

— Я ненавижу тебя, Гарет! Ненавижу. Я очень хотела бы стать равнодушной. Но ты прав, этого нет. К сожалению, старые раны не зажили. Они открылись вновь и гноятся. Но любви к тебе в моем сердце не осталось. Ни капли! Мы объяснились. Ты этого хотел, а я считала необходимым. Дело сделано. Все кончено. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— Никогда, — возразил он. — До тех пор, пока ты честно не скажешь, что не испытываешь ко мне никаких чувств. А я знаю, что этот день никогда не настанет. Я люблю тебя, Грейс, и намерен завладеть тобой.

— Ты не любишь меня, Гарет. Если бы это было так, ты заботился бы о моем счастье. И оставил бы меня Перигрину.

— Ах, ты ведь говорила, что вы друзья, что у вас общие интересы! Были. Общие интересы еще нельзя считать счастьем, точно так же, как прошедшее время нельзя считать настоящим. Скоро ты обретешь счастье со мной. Обещаю тебе это.

— Итак, — устало и с горечью проговорила Грейс, — ничего не улажено. Я напрасно потратила время, согласившись пойти сюда. Как видно, ты еще будешь настаивать на своем.

— Грейс, я ни за что не откажусь от тебя, любовь моя. Чем скорее ты осознаешь это, тем скорее бывшие общие интересы уступят место настоящему и будущему счастью. Нет, ничего не улажено. Ты еще не раз увидишь меня.

Грейс взглянула на него в отчаянии:

— Я думала, наказание мое пришло к концу. Теперь вижу, что в этой жизни не смогу избавиться от него надолго.