Обещание
Шрифт:
— Вот это протокол допроса от одиннадцатого ноября?
Прокурор достала папку с логотипом полиции Бейнсбриджа.
— Да, — подтвердила детектив.
— Как быстро, детектив, после встречи с Кристофером Хартом вы составили этот протокол?
— Сразу после его ухода.
— В чем заключалась суть вашей беседы?
— Мистер Харт в основном рассказывал, что принес на место преступления пистолет и, находясь там, видел, как Эмили Голд застрелилась.
— Это соответствовало имеющимся у вас уликам?
— Нет.
— Почему?
Детектив
— Даже если бы вместо всех имеющихся улик имелась одна… если бы мы имели только пулю, которая прошла через голову потерпевшей под странным углом…
— Возражение!
— Или синяки на запястьях, а все остальные улики подтверждали версию самоубийства…
— Возражение!
— …или хотя бы один человек упомянул, что Эмили была угнетена. Но слишком многое не укладывалось в общую картину.
— Протестую, Ваша честь!
Судья, прищурившись, взглянул на Джордана.
— Протест отклонен.
Сердце Барри неистово заколотилось.
— Таким образом, по вашему мнению как специалиста, это не было самоубийством, несмотря на показания подсудимого. Из полученных улик — отпечатков пальцев, узора брызг крови, частичек пороха, бутылки виски, показаний свидетелей — у вас сложилась иная версия случившегося?
— Да, — решительно заявила детектив Маррон. — Ее убил Кристофер Харт.
— Почему вы пришли к такому выводу?
Анна-Мари начала говорить, рисуя картину случившегося, которая повисла в зале суда, словно гобелен — в мельчайших деталях. Картину, на которую нельзя не обратить внимания.
— Эмили была счастливым ребенком, которого ни один человек — ни учителя, ни родители, ни друзья — никоим образом не считали угнетенной. Она была красива, популярна, в отличных отношениях с родителями — образцовая дочь. Она была на третьем месяце беременности, носила ребенка своего парня. Крис учился в выпускном классе, собирался поступать в колледж, уже подал документы — он явно находился в той ситуации, когда ребенок в его жизни был абсолютно не нужен, как не нужна и девушка, прилипшая к нему.
Джордан хотел было возразить, что это все домыслы, но понял, что это лишь ослабит его позиции, а показания свидетеля приобретут б'oльшую значимость, чем ему хотелось бы. Он громко вздохнул, надеясь дать понять присяжным, насколько смешной ему кажется теория Маррон.
Детектив понизила голос, и присяжные подались вперед, чтобы лучше слышать.
— Поэтому он придумал поехать на карусель на романтическое свидание. Он дал Эмили выпить, пытаясь напоить ее, чтобы она не могла оказать сопротивление, когда он достанет пистолет. Они занялись сексом, оделись, он обнял ее, и не успела она понять, что происходит, к ее голове уже был приставлен пистолет. — Анна-Мари подняла руку к виску, потом опустила. — Она стала вырываться, но он был больше и сильнее. И он выстрелил. Вот так, —
Барри направилась к столу обвинения, готовая передать свидетеля защите.
— Благодарю, детектив. И последний вопрос. Еще что-нибудь важное удалось узнать во время допроса Кристофера Харта в полицейском участке?
Анна-Мари кивнула.
— Он должен был подписать бумаги, что согласен давать показания — стандартная процедура. Он взял ручку левой рукой. Когда я задала ему вопрос, он ответил, что является левшой.
— А почему это существенно, детектив?
— Потому что по траектории пули и характеру брызг крови мы знаем, что с Эмили, лицом к девушке, стоял кто-то еще. А если этот человек выстрелил ей в правый висок, значит, он должен быть левшой.
— Благодарю, — сказала Барри. — Больше вопросов не имею.
Джордан поднялся для первого перекрестного допроса и улыбнулся Анне-Мари Маррон.
— Детектив, — начал он, — мы все слышали, как вы говорили мисс Делани, что уже десять лет служите в полиции. Десять лет. — Он присвистнул. — Большой срок на государственной службе.
Анна-Мари кивнула. Она была слишком умна и опытна, чтобы расслабиться, как планировал Джордан.
— Я люблю свою работу, мистер Макфи.
— Да? — Джордан широко улыбнулся. — Я тоже.
Кто-то из присяжных засмеялся.
— За десять лет сколько убийств вы расследовали?
— Два.
— Два, — повторил Джордан. — Два убийства. — Он нахмурился. — Это второе?
— Верно.
— Значит, до этого вы расследовали лишь одно?
— Да.
— В таком случае, почему именно вам поручили вести это расследование?
Анна-Мари залилась румянцем.
— У нас маленький участок. Я старший детектив. Поэтому выпало мне.
— Значит, это ваше второе убийство, — повторил он, пытаясь подчеркнуть неопытность специалиста в данном вопросе. — Вы начали с того, что осмотрели оружие, верно?
— Да.
— И обнаружили на нем отпечатки пальцев двоих людей?
— Да.
— И обнаружили две пули?
— Да.
— Но если человек хочет застрелить кого-то в упор, зачем ему две пули?
— По-разному бывает, — ответила детектив.
— Я понимаю, что расследовать убийство для вас в новинку, детектив, — продолжал Джордан, — но все же ответьте: нужны ему две пули или нет?
Он видел, как Анна-Мари сжала губы.
— Не нужны, — сквозь зубы ответила она.
— С другой стороны, — гнул свое Джордан, — это имеет смысл, если вы с другом планируете совершить двойное самоубийство, ведь тогда понадобятся две пули?
— Да.
— И отпечатки пальцев Кристофера Харта были на этих пулях?
— Да.
— Не противоречит ли тот факт, что только отпечатки пальцев Криса обнаружены на этих пулях, версии о двойном самоубийстве, если, по словам Криса, это пистолет его отца и он принес его с собой?