Обещания, которые мы собирались сдержать
Шрифт:
Выходы в свет, вечеринки… ведут к искушению. К тому, к чему я не должна прикасаться. Не должна делать.
— Это то, что ты планируешь надеть на свадьбу? — Голос Клиффа выдергивает меня из моих мыслей.
Я опускаю взгляд на свое черное платье строгого покроя, которое я нашла в архиве моей бабушки Ланкастер. Да, моя семья архивирует одежду, как музейные экспонаты, но с нашими деньгами это разумный шаг. Большая часть одежды, которую мы покупаем, становится культовой. Даже исторической. — Что с ним не так?
—
— Я в трауре.
— Дорогая, ты не можешь надеть черное на дневную свадьбу.
— Кто сказал?
Клифф игнорирует мой вопрос. — Определенно не на весеннюю свадьбу. Ты будешь выглядеть как темное, маленькое, унылое облако.
— Все остальные будут похожи на пасхальные яйца. Я единственная, кто придет с унцией изысканности, помимо невесты. — Я пью еще водки, алкоголь приятно гудит в моих венах, заставляя меня чувствовать тепло. Свободу. Вплоть. Как будто я могу в любой момент рухнуть на пол и заснуть. Клифф тоже не мешает мне пить, хотя я вижу осуждение в его золотисто — коричневом взгляде.
Лучше мне не обращать на него внимания.
— Разве он не длится достаточно долго? Твой траурный период? — Беспокойство во взгляде моего друга, в его голосе, заставляет меня сделать паузу.
Вздох вырывается из меня, и я кладу руки на барную стойку, загибая пальцы по краям мраморной столешницы. — Этого никогда не будет достаточно долго.
— Оплакивать человека, которого ты даже не любила, бессмысленно…
— Для тебя, — прерываю я. — Но не для меня, я должна продолжать оплакивать его, потому что я не любила его, Клифф. Я позволила ему умереть. Он заслуживает хотя бы такого уважения с моей стороны.
Он не принимает мой комментарий о том, что я позволила ему умереть, потому что Клифф не верит в это. Скорее, он не слушает меня, потому что если бы он хоть раз послушал, то понял бы, что я говорю правду.
Это моя вина, что Эрл мертв. И он заслуживает большего, чем мое скудное уважение, но я всего лишь одна женщина и могу сделать так много.
— Ты не можешь надеть черное на свадьбу своего брата. — Клифф говорит это с такой окончательностью, что я на мгновение опешила.
И в какой — то степени готова с ним согласиться.
— Я все еще не понимаю, почему ты не участвуешь в свадьбе. Он твой брат, а ты просто гость. В поместье твоей семьи. — Клифф покачал головой. — Это бессмысленно.
— Для меня это имеет смысл, — говорю я, мой голос тихий. Я не хотела играть даже маленькую роль в свадьбе Уита и Саммер, потому что, во — первых, я этого не заслуживаю, а во — вторых, я не хочу рисковать тем, что мне придется проводить время с матерью. Я выразила свои чувства брату, и хотя он был расстроен тем, что я не хочу участвовать, он также понял мои причины.
Она будет там. Возможность столкнуться с ней неизбежна. Я сделаю все возможное, чтобы не обращать на нее внимания, и надеюсь, что любое взаимодействие
— Пойдем. — Он берет меня за руку и ведет прочь от бара, от моего нового любимого друга, водки Clix. Я следую за ним, пока он тащит меня в спальню, комнату, которая раньше принадлежала Эрлу, но теперь стала моей.
Внутри темно, шторы плотно задернуты. Клифф отпускает мою руку и подходит к окну, нажимает на кнопку, чтобы шторы автоматически отодвинулись, медленно и неуклонно открывая солнечный день. Перед нами раскинулся городской пейзаж. Высокие здания, их окна сверкают на солнце.
Я вскидываю руку, закрывая глаза и шипя. — Слишком ярко.
— Боже, ты как гребаный вампир, — уныло говорит он, направляясь к гардеробной. Я сохранила всю мебель из спальни Эрла, и в комнате все еще пахнет им, что заставляет меня думать, что я должна избавиться от нее.
Мне не нужны напоминания о моем мертвом муже. Наверное, мне следует продать эту квартиру, но куда мне идти? Я не хочу переезжать к отцу. Я не могу переехать к матери.
Пока что придется обходиться этой квартирой.
Как только Эрл упокоился, я наняла человека, который полностью переделал шкаф, пожертвовав всю его одежду на благотворительность, прежде чем я перевезла туда свою собственную обширную коллекцию.
О, его дети были в ярости. Я даже не дала им шанса все перебрать, но они все равно не захотели бы этого. А что, если бы они что — то нашли? Маленькую улику, спрятанную в брюках или пиджаке Эрла.
Я не могла рисковать.
Кроме того, его дети просто хотели разозлиться на меня, и я понимаю почему. Я — легкая мишень. Новая, гораздо более молодая жена. Их мать умерла, и для них я изгой. Моложе их всех, что, я уверена, вызывает у них отвращение.
Неважно. Единственное, на чем они не смогли меня поймать, это на деньгах Эрла. Я заплатила им справедливую рыночную стоимость за квартиру. Я позволила им бороться за деньги на его банковских счетах, хотя они были поделены поровну между ними четырьмя, согласно завещанию Эрла. Он мог жениться на мне, но не включил меня в завещание, так что я не имела права голоса.
Я не возражала. И до сих пор не возражаю.
— Что ты делаешь? — Я пробираюсь к гардеробу, мои шаги заплетаются. Я ударила рукой по стене, чтобы удержаться. — О Боже, ты выбираешь что мне надеть, да?
— Приходится, учитывая, что ты предпочла бы появиться в платье, похожем на то, что носила твоя бабушка в пятидесятые годы. — Выражение презрения на лице Клиффа невозможно отрицать. — Как будто сам Кристиан Диор создал его в 1952 году.
Я опускаю взгляд на платье от Диора, которое на мне надето, прежде чем мой взгляд находит его. — Откуда ты знаешь?