Обещания
Шрифт:
Учитывая все, что я видел, мне потребовалось много дерьма, чтобы меня тошнило.
Это сделало свое дело.
Это перешло черту.
— Как думаешь, ты сможешь отследить клиентов? — спросил я, когда мы прокрутили фрагмент. — Смотри прямо туда.
Рид остановил фрагмент, и я указал на сообщение рядом с заявкой.
Рид покачал головой.
— В конце концов, может быть. Это было двадцать шесть лет назад. Эти счета, несомненно, исчезли. IP-адрес может привести меня в регион, город или пригород, но я рискну сказать, что пользователь
— Не слишком узкий регион поиска, — разочаровано сказал я.
Даже в моем почти тридцатитрехлетнем сознании, когда на экране появлялись фото, я обнаруживал, что переношусь обратно в кабинет отца, полный темноты, зловония сигаретного и сигарного дыма и отвратительного смеха его людей.
Я чертовски ненавидел это ощущение. От всего этого у меня мурашки побежали по коже.
С каждым новым открытием я напоминал себе, что я не тот окаменевший подросток. Я был мужчиной, правителем Чикагского подполья, и тем, кто уничтожил моего отца и других, кто принял решение не следовать за мной. Я также был человеком, который положил конец стороне Спарроу этой ужасной сети, помогал жертвам, которым мог, тем, кого я мог найти и кто хотел спастись.
Сами по себе фото не приведут к падению МакФаддена или Спарроу. Жертвы даже не могли быть окончательно опознаны. Дети были пронумерованы, но не названы. А потом мы увидели ее, URL-ссылку во фрагменте прямой трансляции.
— Посмотри-ка, — сказал Рид, увеличив снимок прямой трансляции.
В правом нижнем углу была ссылка для размещения ставок. Эта связь должна привести к любому из отрядов.
Она больше не была активна, но, по крайней мере, это было начало нынешних поисков.
Про себя я надеялся, что она приведет к МакФаддену, а не Спарроу.
Это было сделано не для того, чтобы спасти «Спарроу Энтерпрайзис» или мою память об отце, «Спарроу Энтерпрайзис» была разнообразной и платежеспособной, а моя память об Аллистере Спарроу уже была запятнана. Я надеялся на это только по одной причине: мне не хотелось объяснять Арании, что это сеть моего отца.
— МакФадден сказал мне, что МакКри дал ему шесть дисков, и моему отцу — шесть. Как думаете, в этой коробке у нас есть копия каждого из них?
— Если это так, — ответил Патрик, — то шесть из них изобличают каждую группу. — Он посмотрел на меня. — Я уверен, что в то время он знал, кто есть кто.
Я откинулся на спинку стула, пальцы Рида продолжали летать по клавишам. На другом экране компьютер разрабатывал схему шифрования следующего компакт-диска. У каждого из них был своя. Он определенно потратил время, чтобы сделать это как можно тщательнее.
— Рубио не сказал, — ответил я, — Но если бы я высказал теорию, то предположил бы, что МакКри забрал у каждого грязное белье, чтобы доказать, что оно у него есть. Он думал, что это принесет ему определенный доход.
— Это убило его, черт возьми, — сказал Рид.
Кто знал, что Рид слушает?
— Не сразу.
— А мы знаем, что это именно он? — спросил Патрик. — Мы почти наверняка знаем от доброго судьи, что она считала Аранию мертвой. Она родила, и они дали ей мертвого ребенка.
Я покачал головой, когда один из компьютеров издал звуковой сигнал. Мы все посмотрели в ту сторону. Экран, на котором до этого вращались тысячи и сотни тысяч схем, теперь был неподвижен, на нем виднелась цепочка цифр и букв.
— Номер восемь, — уверенно сказал Рид.
— Я все время возвращаюсь, — начал я, — к отцу, который говорит, что Дэниел МакКри у него в долгу. Я не могу себе представить, чтобы мой отец помогал МакКри по доброте душевной.
У него, блять, не было сердца.
— Может, это была услуга за услугу? — предложил Патрик.
— МакКри дал моему отцу диски, на которых фигурировал Спарроу. Он отдал Рубио диски, на которых фигурировал МакФадден. Он спрятал копии. В конце концов, МакФадден убил его.
— У тебя там шестнадцатилетний разрыв — дыра, — сказал Патрик.
— Черт, я в курсе.
Рид отвернулся от экранов, крутанулся на стуле, его темные глаза остановились на мне.
— Прежде чем говорить с судьей Ландерс, мы подумали о чем?
— Что она отдала Аранию, чтобы защитить ее.
— Дэниел МакКри был ее отцом, — сказал Рид. — Он видел дерьмо на этих дисках. Он работал на МакФаддена, а также на твоего отца. Он знал, на что способны оба мужчины.
— Так ты считаешь, — сказал я, — что МакКри бросил ее, чтобы защитить. Он скрывал ее существование даже от своей жены, ради ее же безопасности?
Рид пожал плечами.
— В этом есть смысл. Я не могу себе представить, чтобы солгать Лорне, но если бы это спасло жизнь моей дочери, спасло ее от того, чтобы она стала одной из этих картинок, я бы так и сделал.
— И она надерет тебе задницу, если когда-нибудь узнает, — добавил Патрик.
— МакКри нет рядом с судьей Ландерс, чтобы надрать ему задницу.
— Сейчас, я думаю, она просто поражена, что ее дочь жива.
Я начал кивать.
— Знаешь, может, ты и прав насчет ее отца. Мы решили, что мать попытается спасти ее, но почему не отец? — Я остановился и повернулся к двум своим друзьям. — Почему он пошел к моему отцу? Почему не МакФаддену, его шурину?
— Может, причина в этом. Может, он думал, что Аллистер сможет спрятать ее от его семьи. Мы почти уверены, что Рубио нанял убийцу МакКри. Если он приказал убить своего шурина, что помешает ему втянуть племянницу в сеть сексуального рабства?
— Зачем моему отцу помогать ему? Что ему от этого было?
Аллистер Спарроу не из тех мужчин, которые раздают одолжения, особенно такие большие.
Рид развернул кресло и поднял в воздух четыре компакт-диска, все еще лежащие в пластиковых футлярах.