Обещанна тебе

Егорова Олеся

– Отлично. Тогда я пока по делам смотаюсь. А ты к тренеру?

– Да.

Будем надеяться, что тренер что-то знает. Потому что ходить по замкнутому кругу уже надоело. А пока нужно наведаться к Вике на всякий случай. Поставить охрану, и попытаться что-то выяснить о Соболеве. Да и косметичку завезти, чтобы не заподозрила ничего.

Глава 25. Игорь.

– Ну здравствуй, Игорь. Или к тебе теперь по отчеству нужно обращаться?
– Игнатьич по-хозяйски раскинулся в кожаном кресле своего кабинета. Постарел, но от его взгляда до сих пор становится не по себе. Словно в мозг

залазит, и все твои мысли знает.
– Не думаю, что к тренировкам решил вернуться, поэтому спрошу прямо. Нужна какая-то услуга? Или узнать про кого-то хочешь?

– Вы правы. Не просто так пришёл, да и не до тренировок мне. Нужна информация об этом человеке.
– Положил фотографию на стол, и ждал, пока тренер пытливым взглядом всматривался в человека, изображённого на фото.

– Живой? Или труп уже?
– Спрашивает, но во взгляде нет осуждения, только жёсткость и что-то сродни тоски.

– Живой. Он Ваше имя назвал. Знаете его?
– Игнатьич нахмурился, прошёл к шкафчику и достал оттуда бутылку коньяка и два бокала.

– Выпей со мной. Долгая история. Не первый ты о нём спрашиваешь.

*****

А это уже было интересно. Если не первый, значит не заезжий гость, и "работает" здесь постоянно.

Придвинул стул поближе, и отпил из бокала, щедро налитого коньяка. Игнатьич выпил залпом, и снова наполнил бокалы.

– Это один из лучших моих ребят. На улице я его подобрал много лет назад. Саша Иванов его звали. В детдоме с именами не парятся. Дом ему дал, тренировал, как сына. Ты же знаешь, детей у меня своих нет.

– Знаю.
– Кивнул, и продолжил слушать.

– В общем хорошие надежды он подавал, только управлять им было очень сложно. Ребята его прозвали шакалом. Потому что и на ринге и на улице, он вцеплялся в глотку так, что оттаскивать приходилось. И один раз не успели оттащить. Сел он. А оттуда уже вернулся "Шакал" не помнящий своего настоящего имени, да и себя самого. На ринг я его выпустить не мог, пока репутацию не восстановит, да и тренироваться надо было. Но дал ему всё, что имел сам. А ему мало было. Всегда и всего мало. О том, что в нелегалы ушёл, я узнал уже слишком поздно. Так много смертей на его шкуре было, что я даже считать не решился. Но я всё прощал. Пока Саня сам от меня не ушёл. С тех пор его и не видел.
– Игнатьич хрипло выдохнул, и за время, что говорил, словно постарел на десяток лет.

– Кто его искал?

– Я тебе расскажу. Знаю, что его надо остановить, и тюрьма тут не поможет. Только оскалится ещё больше. Только знай. Если ты его туда отведёшь, на глаза мне больше никогда не попадайся. Он мне как сын, и сам я не смогу с ним что-то сделать, и никого другого не прощу. Но он перешёл черту уже очень давно.
– Снова залпом осушил бокал, и я повторил за ним. Не чокаясь, словно поминали кого-то.
– Ко мне отец девчушки одной приходил. Шакал над ней поиздевался. Не по заказу, а так, по собственной прихоти. Не буду тебе рассказывать, что он с ней сделал, язык не поворачивается. Отец её очень влиятельный человек, и почти вышел на Саню. Только без моей помощи не мог добраться до него. Я отказал тогда. Не знаю, почему меня не

грохнули за этот отказ, но я был готов. И сейчас готов. Только потом узнал, что не одна та девчонка была. Но сам уже найти его не смог. Не хочу знать, где ты его нашёл. Но я так понимаю, что ничего хорошего он тебе не сделал, и видимо ничего не сказал?
– Старик вскинул голову вверх, открывая взгляду почерневшие от боли глаза.

– Не успел. Но собирался. И возможно не мне, а моей женщине.
– Игнатьич молча кивнул, и достал из ящика блокнот. Долго листал его в поисках чего-то. А затем вырвал листок, и протянул его мне.

– Найди этого человека. Он тебе поможет.

******

Сложил бумагу с именем в карман, и вышел из спорт клуба. К Вике я сегодня так и не попал, и сейчас нужно было решить, с кого начать. Вика, Шакал или Евгений Воронов, тот самый человек, имя которого записано на листке, который дал мне Игнатьич. Телефон зазвонил в кармане, и высветил имя Андрея на дисплее.

– Очнулся наш друг. Но говорить ничего не собирается. Говорит, если мы его не убьём, то ему всё равно не жить, если на заказчика стуканёт. Ребята уже час с ним возятся, а толку ноль. Ты узнал что-нибудь?

– Узнал. Пробей, с кем он в тюрьме пересекался. Сидел с шестого по десятый года. Первым делом ищи связь с Бароном или Соболевым. А я пока к Вике, и к ещё одному человеку. Приеду, расскажу.

– Хорошо. До связи.
– Сбросил, и направился в больницу. Потому что разговор с Вороновым предстоит тяжёлый и длинный.

В больнице уже дежурили мои ребята, а Вика нервно расхаживала по палате. Как только зашёл внутрь, сразу бросилась ко мне, вцепившись в мою ладонь, и вопросительно посмотрела?

– Что происходит, Игорь? Почему меня из палаты не выпускают?

– Всё в порядке.
– Провёл ладонью по волосам, и повёл к кровати.
– Просто небольшие проблемы. Я вещи твои привёз.

– Не ври мне пожалуйста, я же вижу. У тебя губа разбита, и ты не приехал ночью. Скажи пожалуйста, что произошло?

И я понимал, что придётся рассказать, потому что ни черта не соображал с чего я вообще стану расспрашивать про Соболева.

– В твоей квартире тебя ждали. Или меня. Я пока не разобрался, и мне нужно понять, кого именно, чтобы я смог обеспечить нам безопасность. Поэтому ты должна ответить на несколько вопросов о своём прошлом.

Вика испуганно спрятала взгляд, и поджала колени, обхватив их руками. Так и не ответила, но молчание пришлось принять за знак согласия.

– Когда ты последний раз видела своего бывшего мужа?

– В больнице. Он приходил меня проведать. Назад звал. Говорил, что готов измениться, и всё сделает для меня. Но я ему не поверила. Люди не меняются, Игорь. Уж я то это знаю.
– Опустила взгляд, теребя пальцами край простыни.
– Ты думаешь это он?

– Не знаю. Я пока ничего не думаю. Возможно ты вообще здесь не причём, а может и нет. Скажи, а в прошлом? Может были какие-то связи? Мужчины, партнёры? Кто-то, кто может желать тебе смерти?

– Нет. Ничего такого.

– Странно. Что-то не сходится...
– Думаю, пытаясь уцепиться за мысль, постоянно ускользающую от меня.