Обещанная медведю. Вернуть ведьму

Владимирова Анна

– Если мешать будут, – процедила ведьма, хмурясь. – В глаза лезть. Или облеплять после ванной спину и не давать ей меня вытирать. Она терла тогда вместе с волосами.

– Смотрю, любила тебя до боли, – покачал я головой.

– Я сама виновата. Надо было остричь, но я назло ей носила волосы до задницы, чтобы раздражали ее сильнее…

– Зато чувства она хоть какие-то проявляла, да?

– Ты что, лечить меня собрался?

И на ее губах снова расцвела усмешка, обесценивающая ее чувства и эмоции.

– Да,

я хочу тебе помочь. Ты мне нужна. – И я распустил осторожно ее волосы, которые она собрала в пучок, и распределил по спине. – Чаю?

Слава тяжело сглотнула, часто дыша, а я посторонился, кивая ей на выход. Но она не двинулась с места:

– Можно мне тут уединиться? – заморгала часто.

– Можно.

Не хотелось оставлять ее одну, но варианта не было. Я вернулся в кухню и занял руки приготовлением новой чашки чая для нее. За окном уже светало, но вряд ли кто-то из нас способен сегодня уснуть.

Слава вскоре вышла из ванной. Волосы расчесаны и распущены, а на коже россыпью расцвели следы от моих зубов и пальцев. Шея, плечи… если содрать полотенце, там окажется целая дорожная карта с кульминацией на ягодицах. Ну что поделать… Могло быть гораздо хуже.

– Меня тебе не оставят, Давид, – холодно заявила, усаживаясь на стул. – Утром ко мне припрется мать с персоналом для подготовки меня к пышной свадьбе… Поэтому, если хочешь еще – можем успеть пару раз…

– Так свадьба сегодня? – обернулся я от чайника.

Удивила. Я подхватил чашку и поставил перед ней вместе с кумкватом.

– Сахара дай. И чай хочу черный.

– Не наглей.

– Запомнишь меня тварью – легче будет забыть, – вздернула ведьма бровь.

– Я тебя разочарую – мы все с тобой успеем. Поэтому не стоит выполнять пятилетний план по доведению меня до озверения за одну ночь.

– Высшим плевать на твое звериное право, – даже с каким-то сожалением возразила она. – Твоя брачная метка ничего не значит.

– А куда ты тогда собиралась сегодня ночью? – оперся я локтями на стол перед ней.

– Сбежать, конечно, – пожала она плечами. – На черта мне эта свадьба? Подай варенье, будь добр. Я ходить не могу. Ты – зверь, Горький… Отодрать меня так перед бракосочетанием!

Вот коза! А я же повелся, что она и правда хотела замуж! Сложно было не подать виду, что меня отпустило, но я расслабленно усмехнулся, отворачиваясь к разделочному столу за банкой.

– То есть твоя семейка думает, что ты где-то ночуешь в ожидании счастливого дня? – вернулся я и поставил перед ней банку.

– Открой, – глянула она на меня, посасывая чайную ложку.

– Слав, выключай сердцеедку, – усмехнулся я зло и крутанул плотную крышку. – Во мне уже нечего жрать…

– Давид, я хочу тебя раздражать, – улыбнулась она и запустила ложку в варенье. – Может, ты, конечно, привык, что девчонки всегда хотят тебе понравиться…

– Может. Но ты не

хотела. Ты хотела сбежать, как только я закрыл за тобой двери своего кабинета в первую встречу.

– Хотела, – посерьезнела она и опустила взгляд. – Не представляешь, как я жалею, что ты тогда вышел из кабинета раньше, чем я решилась бросить мать одну расхлебывать все…

– Ты дашь против нее показания, – припечатал я.

– Нет, – мотнула она головой.

Но слабину я почувствовал. Видимо, перспектива ее где-то очень глубоко грела. Но было страшно. Ладно, не все сразу.

– А что там за жених?

– Тебе не по зубам, – отрезала она. – Тебе вообще все не по зубам, Горький. Поэтому давай еще пару раз… и беги. Потому что за мою попорченную шкурку тебя четвертуют. – Я вздернул бровь и усмехнулся. Она правда переживала за меня. – Ну что ты ухмыляешься? – разозлилась Слава, бросая ложку на стол. – Я серьезно! Мой будущий муж – глава межведомственной инспекции!

– Вот как? – оскалился я. – Слава, даже не знаю, хорошо или плохо, что ты всю жизнь ходишь по ту сторону закона и не имеешь с ним дел…

– Ну удиви меня, – сложила она руки на груди.

– Делать мне нечего больше в четыре утра, – нахмурился я. – Могу только выдать спойлер – ты не денешься от меня никуда.

Она пристально посмотрела мне в глаза и вдруг подалась вперед, понижая голос:

– Может, уедем вместе?

Настоящая, прежняя… уязвимая и испуганная.

– Нет, – отрезал я безжалостно.

– Гордость?

– Привычка встречать трудности лицом к лицу. Не все они настолько непреодолимы, чтобы от них бежать, Слава.

Ведьма растерянно заморгала, выпрямляясь. А я понял, что снова не могу терпеть. И не буду. Я шагнул к ней, сгреб в руки и понес в спальню. Хочу, чтобы и там все пахло сексом с ней. Хочу, чтобы каждый уголок в доме зазвенел от моего вожделения и ее крика.

Я бросил ее в центр кровати и сдернул с нее полотенце, оставляя ее голой и беззащитной. Похудела. Но стала еще соблазнительнее. От мысли, что кто-то ее трахал, срывало с катушек.

– Я убить тебя хочу, – склонился к ней. – За то, что не вернулась. За то, что позволяла пользоваться собой… Сколько мужиков у тебя было после меня?

– Ты правда хочешь знать? – обхватила она меня за шею.

– Нет.

И я схватил ее за горло и вцепился зубами в метку, вынуждая ведьму дрогнуть и испуганно задергаться подо мной. Приходилось себе напоминать, что она не планировала попадать снова в мои руки. Что не считала себя принадлежащей мне, а я не успел еще ничего потребовать. Да, ставил метки, но не присваивал. Если признаваться себе до конца, то я надеялся, что меня отпустит. Это страшно, когда женщина так нравится и сводит зверя с ума, вынуждая желать всего. Я рассчитывал насытиться и уж потом решать, что делать с ведьмой.