Обещанная проклятому дракону

– Мерзавка! Замуж она не хочет! Посмела мне перечить?

От мощной пощёчины мою скулу обожгло нестерпимым жаром. В ушах зазвенело с такой силой, что на несколько мгновений я выпала из реальности.

Отчим, с красным от ярости лицом, замахнулся ещё раз, в надежде, что я дрогну. Упаду на колени, вымаливая прощения, и сделаю всё, что он мне прикажет.

Смаргивая выступившие на глазах слёзы, я закусила губу до металлического привкуса, испытывая горькую смесь эмоций:

от бессилия перед напором боли и непонимания до отрешения и раздражения.

– Диплом получила? Получила! Значит, завтра же свалишь из моего дома к будущему мужу!
– взревел тот, кто должен был присутствовать в актовом зале, когда мне вручали диплом.

Но вместо этого он предпочёл попойку с друзьями в ближайшем трактире, и теперь срывается на мне.

Когда только успел договориться о замужестве? Сжав в руках кожаную папку с острыми уголками, в которой хранился мой диплом, я бросила умоляющий взгляд на маму, стоящую бессловесной тенью за его спиной.“Пожалуйста, защити меня хотя бы раз!”

Тщетно.

Поджав губы, она повернулась ко мне спиной и вышла из гостиной.

– Достойный человек!
– крик отчима вырывался сквозь открытую дверь и разносился по окрестностям, радуя падких на сплетни соседей.
– Уж он то научит тебя уму-разуму! Будешь по струнке ходить!

Уже завтра все вокруг будут обсуждать, что в день вручения диплома Исабель Блэйни продали замуж незнамо кому! Как скотину на базаре!

Да я скорее умру, чем выйду за того, кого Лукаш Стайтон называет “достойным человеком.” Ясно же, подыскал богатенького старика с огромным брюхом и плешью, мечтающему о бесправной молодой жене.

– Ясно? Оценила блестящие перспективы?
– отчим по-своему понял моё молчание и осклабился, обнажив крупные желтоватые зубы.
– Завтра в полдень он придёт в наш дом, и чтоб ни одной слезинки! Ни одного жалобного взгляда! Если сделка сорвётся, я лично тебя придушу и тело в подвале закопаю!

– Предельно, - процедила я, едва сдерживаясь, чтобы не высказать ему всё, что думаю о его далеко идущих планах.

Щека пылала жаром и пульсировала от боли, а во рту было сухо, как в пустыне. Папка поскрипывала в моих пальцах: с такой силой я впивалась ногтями в рельефную кожу!

Спорить нельзя. Подняв руку на меня, он переключится на мать. Она и так наказана жизнью с этим чудовищем. А у меня нет и капли магического дара, чтобы хоть как-то ей помочь. Хотя бы исцелить полученные синяки и шрамы!

– Марш в свою комнату!
– прорычал Лукаш, брызжа слюной во все стороны.

Я поспешила скрыться с его глаз, но видимо, была недостаточно быстрой. Догнав меня, он схватил за волосы и поволок за собой, торопливо поднимаясь вверх по лестнице.

Хотелось кричать во весь голос от мерзкого ощущения, что с головы вот-вот снимут скальп, вцепиться в перила, но вместо этого я хватала его за руки, чтобы хоть немного

ослабить хватку жестокого тирана.

“Держись, Исабель!
– повторяла про себя словно мантру.
– Еще секундочку! Совсем чуть-чуть. Потерпи, ты сильная, ты сможешь!”

Рывком распахнув потёртую дверь на чердаке, он грубо втолкнул меня внутрь. Не удержавшись, я упала на колени и закрыла лицо руками, лишь бы он не увидел катящиеся по щекам слёзы.

От души хлопнув створкой, он устремился вниз, судя по топоту, и снова стал кричать. На этот раз, жертвой стала моя мать.

– Ни за что. Никаких “замуж”, я не для этого училась!
– всхлипнула я, вытирала мокрое лицо.

От неосторожного прикосновения к щеке, я жалобно пискнула, и была вынуждена подняться на ноги.

Колени чувствительно саднило, поэтому, открыв шкафчик, я взяла заживляющую мазь.

С горячим норовом отчима мазь расходовалась так быстро, что я наведывалась в аптеку пару раз в месяц. Выскребла со дна и стенок остатки, промыла ссадины водой из бутылки и нанесла тонким слоем на красную пятерню, украшавшую скулу. Боль мигом утихла, уступив место пощипывающей прохладе.

– Впервые Лукаш прав: раз получила диплом, значит могу с чистой совестью покинуть ненавистный дом, - я мерила шагами комнату, прижимая заветную папку к груди.

Сердце стучало так, что вот-вот и проломит грудную клетку. Голова кружилась, а к горлу подступала тошнота.

Завтра моя жизнь изменится. Но в моих силах сыграть на опережение и самой решать свою судьбу. Бежать. Бежать со всех ног. На другой конец города.

Нет, в соседний городок и затаиться, а потом…

В голову пришла рискованная идея. У моей лучшей, а если по-честному, единственной подруги в Роквенде живёт тётя. Адреса не знаю, только имя, но на худой конец и этот вариант сойдёт.

Я заметалась по комнате, как зверь в клетке, не зная, за что хвататься: собирать вещи? Рискованно. На шум может явиться отчим, и если он поймёт, что я хочу сбежать, боюсь замуж будет некому идти.

Плевать. Пойду налегке. Так будет проще выскользнуть через окно, спуститься по выщербленной каменной стене, придерживаясь руками за толстые стебли плюща, и выскользнуть через калитку.

– Деньги!
– воскликнула я и тут же шлёпнула себя ладонью по губам.

Тоже мне, нашла время кричать.

Затаив дыхание, я подошла к шкафу, дрожащими руками выбросила с нижней полки исподнее, и перед моим взором открылось главное сокровище - копилка в виде пляшушей белки, в которой хранились все мои сбережения.

Но не деньги делали её бесценной. Это был единственный подарок моей мамы, купившей её втайне от отчима на мой десятый день рождения.

Отчим считал, что мы с мамой не заслужили праздников. Зато сам Лукаш с размахом отмечал в компании приятелей каждое незначительное событие.