Обещанный рай
Шрифт:
Зазвучали сердитые мужские голоса, загрохотали подкованные сапоги. Кто-то громко забарабанил в дверь «Домика», и спустя несколько минут на этот стук откликнулся голос Сэл.
— Где она, Сэл? — спросил один из пришедших, и Гленна сразу же узнала голос Дюка.
— О чем, черт побери, вы толкуете? — сердито ответила Сэл, держа дверь на цепочке. — Уже поздно, и все мои девочки отдыхают. Где вы раньше-то были, дьявол вас разорви!
— Не валяй дурака, Сэл, — зловещим тоном предупредил ее Дюк. — Во всем городе есть только два места, куда могла направиться эта рыжая
— Так вы, значит, говорите о Гленне? О боже! А что с ней случилось?
— Мы должны будем обыскать твой дом, Сэл, понравится тебе это или нет, — непререкаемо заявил Дюк. — Эта сучка ударила ножом Джадда Мартина и должна будет за это ответить.
— Он мертв? — ахнула Сэл.
«Ну, если Гленна прирезала его, то у бедной девочки, надо полагать, были для этого основания», — подумала она про себя.
Гленна навострила уши, но, к сожалению, не сумела расслышать то, что ответил Дюк. Впрочем, она не сомневалась в том, что Джадд должен быть мертв. Ведь сколько крови из него вытекло — просто ужас!
Из своего укрытия Гленна увидела, как одно за другим загораются окна в «Домике Сэл». Вскоре они загорелись повсюду, даже в мансарде.
«Слава богу, что я не пошла туда и осталась дожидаться снаружи! — подумала Гленна. — Иначе была бы уже в руках шерифа или, еще хуже, в лапах Дюка».
Прошло не меньше часа, пока огни не стали вновь гаснуть один за другим, а затем на крыльце вновь показался Дюк со своими людьми.
— Готов был поклясться, что мы найдем ее здесь, — сердито проворчал он. — Но не думай, что для тебя все закончилось, Сэл. Мы еще вернемся — завтра, и послезавтра, и будем приходить к тебе до тех пор, пока не поймаем эту рыжую стерву.
— Я же говорила, что ее здесь нет, — сердито отвечала ему Сэл. — И незачем вам было беспокоить моих девочек. А на будущее так скажу тебе, Дюк. Ты можешь, конечно, вернуться сюда, если тебе так хочется, но знай: я завтра же утром найму еще полдюжины охранников, которые тебя и на порог не пустят, не то что в дом. А теперь убирайся отсюда ко всем чертям!
И Сэл с грохотом закрыла входную дверь. Дюк еще немного потоптался на крыльце, а затем увел своих людей прочь, и вскоре их грубые голоса растаяли в ночной тишине.
Гленне очень не хотелось уходить, но она понимала, что только так сможет вывести из-под удара свою подругу Сэл. И, пожалуй, чем меньше будет она знать о том, что случилось с Гленной, тем лучше для нее. Ведь случись что, дружки Джадда убьют ее не моргнув глазом. Или обвинят Сэл в том, что она укрывает убийцу.
«А ведь я и в самом деле убийца, — невольно подумала Гленна. — Убийца. А то, что я убила человека, спасая свою честь, это никого не интересует».
Прежде всего нужно было подумать об одежде — не ходить же ей в рваной, запачканной кровью нижней рубашке?
«Попробую стащить что-нибудь, — подумала Гленна. — Все равно меня повесят за убийство, так что на мелкое воровство можно и рукой махнуть».
Она уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг
— Гленна! Ты здесь?
Гленна замерла на месте, не зная, что ей делать дальше, а голос Сэл снова спросил:
— Ты здесь, Гленна? Прошу тебя, если ты здесь, выходи. Они ушли, и больше тебя никто не тронет.
Помимо своей воли Гленна сделала несколько шагов на негнущихся, застывших ногах и ответила:
— Сэл, я думаю, что мне лучше уйти.
— О господи, да на тебе же ничего нет! — воскликнула Сэл, увидев Гленну. — Я подумала, нет, я надеялась, что ты здесь. Входи, солнышко, обогрейся и расскажи толком, что случилось.
Сэл посмотрела на опухшее, расцарапанное лицо Гленны, на кровавые ссадины на ее обнаженных плечах и груди, но не сказала ни слова. Про себя же она поклялась собственноручно придушить Джадда, если окажется, что это — его работа.
— Я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности, Сэл, — сказала Гленна, стуча зубами от холода. — Я слышала все, что сказал Дюк.
— Не беспокойся, — заверила ее Сэл. — Постоять за себя я всегда сумею.
Она впустила Гленну в дом, провела ее на кухню и усадила на стул возле горячей еще печи, затем поставила на огонь кофейник и принялась колдовать над ним, стараясь не смотреть на жалкую, окровавленную, избитую подругу.
Когда кофе закипел, Сэл сняла его, разлила по чашкам, потом вышла на минуту и принесла шерстяное одеяло, которое накинула на плечи Гленны. Та ответила подруге слабой, измученной улыбкой. Сэл молчала до тех пор, пока Гленна не выпила чашку крепкого обжигающего кофе, и лишь потом заговорила, избавив Гленну от необходимости говорить первой:
— Ты не хочешь рассказать, что с тобой случилось, солнышко? Ты ведь дожидалась на улице, пока Дюк со своими людьми обшаривал мой дом?
— Да, — кивнула головой Гленна, — я видела их. Потому и собиралась уйти, прежде чем ты заметишь меня. Не хочу впутывать тебя в это грязное дело.
— Что за дело? Говори, не бойся, ты же знаешь, что я тебя не выдам.
— Я знаю, Сэл. Но скажи сначала, хочешь ли ты оставаться подругой убийцы?
— Ты не убийца, — ответила Сэл и ласково погладила Гленну по плечу. — Во всяком случае, пока. Дюк сказал мне, что Джадд еще жив. Хотя и плох, чего уж там говорить. Он сказал еще, что ближайшие несколько часов станут решающими в судьбе Джадда.
— Он еще жив? — вскинулась Гленна. — Слава богу! Поверь, я не хотела убивать его.
И тут Гленна разрыдалась — безудержно, истерично, размазывая слезы по грязным щекам. Сэл не стала останавливать ее, зная, что выплакаться для женщины — первое дело, особенно когда кажется, что вся жизнь катится под откос. Спустя несколько минут рыдания стихли, Гленна немного успокоилась, и тогда Сэл спросила ее:
— Так что же все-таки случилось, солнышко? Что заставило тебя решиться на этот шаг?
— Сначала Джадд хотел… Одним словом, он добивался, чтобы я исполнила свой супружеский долг, — запинаясь, ответила Гленна.