Обет любви
Шрифт:
Томас подбежал наполнить кружку элем, недоверчиво покосившись в сторону перешептывающихся и пересмеивающихся мужчин.
– Похоже, они надумали навалиться на вас все скопом, милорд!
– Может, и так, Том, но сомневаюсь, что они рискнут это сделать. По крайней мере пока ты здесь.
Томас обернулся к Эрику, и тот заметил, что мальчишка недовольно насупился. Мальчуган осторожно отставил в сторону кувшин, и глаза их встретились.
– А почему вы не хотите, чтобы леди Марго осталась вашей женой? Сами же мне говорили, что любите ее!
Эрик только вздохнул и опустил глаза.
– Присядь-ка, Том, – он подвинулся
Томас осторожно устроился рядом, по-прежнему не сводя с Эрика глаз.
– Раз уж мы с тобой в этот раз были вместе, ты, должно быть, успел понять, что с моим появлением на свет не все так ладно. Ты ведь догадался, что леди Элен и сэр Гэрин не мои настоящие родители?
– Этот дьявол… он и есть ваш настоящий отец, – проворчал паренек с угрюмым видом.
– Правильно. Этот негодяй дал мне жизнь. Я плоть от плоти его… в моих жилах течет его кровь. Не знаю, почему мне привалило такое счастье, что я не пошел в него, но ведь это еще не значит, что это дьявольское зло не дремлет во мне, чтобы потом возродиться в моем сыне… если он у меня будет! Есть ли у меня право так рисковать… зная, что за чудовище может явиться на свет благодаря проклятию моего отца? Теперь ты понимаешь, Томас?
Мальчик нахмурился:
– А вы никак не можете обойтись без детей, если останетесь с леди Марго?
Эрик был застигнут врасплох. Как объяснить мальчику, что такое невозможно?
– Ну, – откашлялся он, неловко поерзав на скамье, – видишь ли, когда мужчина и женщина по-настоящему женаты, они обычно… в общем, чаще всего у них появляются дети. И так уж случается, что иногда это происходит независимо от их желания.
Томас смущенно потупился.
– Поэтому-то вы и не хотите оставаться мужем леди Марго… чтобы не наградить ее ребенком? – подумав немного, осторожно полюбопытствовал Томас.
Эрик закашлялся и был вынужден отхлебнуть эля.
– Поэтому… и еще по другой причине, – ответил он, чувствуя, что гнев его понемногу стихает, уступая место печали. – Не настолько уж я хорош, чтобы дать счастье женщине… особенно такой, как леди Марго!
Похоже, Томас решительно отказывался в это поверить.
– Нет, это все потому, что вы не хотите иметь ребенка, – упрямо настаивал он, – вроде меня.
Эрик непонимающе уставился на него. Может, парнишка хочет пожертвовать собой и последовать примеру своего господина, оставшись одиноким?
– Как и ты, малыш? – Он недоверчиво хмыкнул. – А тебе не слишком рано принимать такие решения?
– Нет, вы не поняли. Я хотел сказать, вы не хотите иметь такого ребенка, как я… дурного…
Эрик чуть не поперхнулся.
– Томас! – рявкнул он, отдышавшись наконец. – Ты вовсе не дурной! Что это пришло тебе в голову, хотел бы я знать!
– Ну, ведь мой папаша был дурной человек, – простодушно ответил Томас, – а его собственный – вообще негодяй, каких поискать! Стало быть, и я такой же! Ведь во мне же течет их кровь, правда? Вы и сами говорили, кровь – это все!
Эрик обескураженно покачал головой.
– Я вовсе не это имел в виду, малыш, черт возьми, да в тебе нет ни крупицы дурного – только одна доброта да храброе сердце! Да если кто посмеет только сказать о тебе дурное слово… будь я проклят, если не вобью его ему в глотку! И никогда, слышишь, никогда не смей даже думать такое!
– Но вы ведь сами сказали…
– Наплевать
Но Томас и ухом не повел. Похоже, обещание хозяина не произвело на него ни малейшего впечатления. Вместо того чтобы испугаться, он сокрушенно покачал головой и встал, собираясь вернуться к своим обязанностям.
– Непонятно получается, милорд. Или я чего не понимаю, или… впрочем, взрослые вечно ведут себя как-то странно. – Он забрал пустой кувшин. – Но все равно… я был бы рад, ежели б вы женились на леди Марго!
– Правда? – слабым голосом спросил Эрик, желая только одного: заползти в какой-нибудь укромный уголок и уснуть мертвым сном.
Томас закивал.
– Она такая милая… и красивая! И от нее всегда хорошо пахнет!
Эрик уже совсем было собрался согласиться, сказать, что, черт побери, так оно и есть, как вдруг над ухом раздался веселый голос отца:
– Эрик, мальчик мой, не пора ли в постель? Твоя молодая жена еще, чего доброго, подумает, что ты дурно воспитан, раз не торопишься к ней! Пойдем же, парень, не упрямься.
Слова его прояснили затуманенную голову Эрика, и его раненая гордость вновь яростно взбунтовалась. Раньше он всегда беспрекословно повиновался отцу, предупреждая каждое его желание. Но сейчас, пусть единственный раз в жизни, упрямо подумал Эрик, он сам решит, что ему делать. Довольно, что его и так обманом заставили решиться на этот дурацкий брак! Будь он проклят, если сейчас согласится на деле сделать эту девочку своей женой! В конце концов, мужчина он или нет! А раз так, черт возьми, не станет он плясать под чужую дудку, когда речь идет о собственной жизни!
Эрик поднял голову и встретился глазами с отцом. Все шестеро мужчин обступили их со всех сторон, лукаво пряча улыбки и перемигиваясь.
– Я останусь тут. И пусть моя жена думает обо мне что угодно!
Отец весело хмыкнул.
– Ну, сынок, это уж совсем глупо! К тому же, помяни мое слово, тут ты не останешься!
– Останусь, – уперся Эрик, упрямо набычившись и вцепившись в скамью обеими руками.
Отец покачал головой:
– Ничего не выйдет. Не думаешь же ты, что я позволю собственному сыну позорить имя Стэйвлот! Ты обязан выполнить свой долг, слышишь? К тому же и твоя матушка, и я ждем не дождемся, когда вы подарите нам внуков! Так что за дело, сынок!
Все, кроме разве что Томаса да его самого, разразились гомерическим хохотом.
Эрик мучился так, словно его поджаривали на костре. Отец, всегда такой деликатный, сейчас заставил его почувствовать себя племенным жеребцом, которого ведут к кобыле.
Эрик давно уже не испытывал такого смущения, разве что в ту ночь, когда отец неожиданно застукал его в постели со смазливой шлюхой из трактира по дороге в Шрусбери. Увы, это была совсем не та девушка, которую сын у него на глазах увлек в спальню, – она пришла, когда Эрик кончил развлекаться с первой. Отец тогда удивился несказанно, хотя и предпочел промолчать и благоразумно прикрыл за собой дверь. Впрочем, Эрик еще долго слышал снизу его оглушительный хохот. Но зато всю поездку до самого последнего дня и отец, и братья своими насмешками не давали Эрику ни минуты покоя: то на все лады обсуждая его мужскую доблесть, то разыгрывая в лицах эту забавную сцену.