ОБЭЖ (Общество Белградских Эмансипированных Женщин)

Нушич Бранислав

Душко. Да что за безысходность! Со всеми случаются такие вещи, и каждый их решает по-деловому. Это жизнь. Одна ты постоянно твердишь: что делать? Что дальше?

Дана. Мне кажется, что эта проблема качается нас обоих.

Душко. Во-первых, не вижу проблемы, а во-вторых, думаю, что тебе надо решить все обычным способом.

Дана. А ты? Ты и дальше намерен относится ко мне обычным способом?

Душко. Даночка! Не говори пошлостей! Ты унижаешь мое

мужское достоинство.

Дана. Чем?

Душко. Тем, что требуешь от меня чего-то… А я… Я просто не представляю, что я могу для тебя сделать! Что? Скажи, что? Посочувствовать? Я сочувствую… Могу посоветовать… утешить…

Дана. И все?

Душко. А что еще?

Дана (с ненавистью). Пошел вон! (Плачет.) Убирайся!

Душко(оглядевшись, пытается ее обнять). Ну, воробушек… Ну, не надо… Раскрой мне свои крылышки… Ну, пойдем к тебе… Я все равно отменил теннис…

Дана(отталкивает его). Убирайся с глаз моих! Слышал?!

Душко(сухо). Так. В конце концов я сделал все, что мог. На большее я не способен. (Уходит.)

Дана, Заре.

Заре(подросток лет пятнадцати). Я принес письмо для отца.

Дана(берет письмо). Почему ты его распечатал?

Заре. А почему нет? Отец мои письма тоже распечатывает. Он — мои. Я — его. Взаимопроникновение. Диффузия. Кстати, письмо неинтересное. Директор гимназии сообщает отцу, что я уже восемь дней не посещаю занятия. Это я и без него знаю.

Дана(бросает письмо). Мне все равно.

Заре. Мне тоже. Пусть отец и директор гимназии сами ломают голову. Дети не обязаны вмешиваться в дела отцов.

Дана. Ты его хотя бы передай.

Заре(Указывая на пол). Вот оно лежит. Пусть сам возьмет. Я не почтальон… На кухне есть что-нибудь перекусить? Я не приду обедать.

Дана. Не советую вообще ходить на кухню. София говорит, что ты украл у нее девять динар, которые остались после рынка.

Заре. Девять динар! Тоже мне деньги!.. И вовсе не украл, а взял с полки…

Уходят. Софи, потом Ружица.

Софи(увидев, что комната пуста). Ружица!

Входит

Ружица, девочка лет двенадцати-тринадцати.

Здесь никого нет. Прочти-ка мне вслух (Протягивает Ружице письмо.) Чья подпись?

Ружица (читает). Славко.

Софи. Славко! Ой, я не выдержу! Что он пишет?

Ружица. А кто такой Славко?

Софи. Шофер такси, сорок четыре двенадцать! Ой, я не выдержу! Читай!

Ружица. А что это он вдруг тебе пишет.

Софи. Влюбился! Читай же!

Ружица(читает). «Милая Софи вы мне очень правитесь в среду…»

Софи. Ну?

Ружица. Здесь ни точек, ни запятых.

Софи. Читай как есть!

Ружица(Продолжает.) «… в среду помните мы с вами разговаривали с тех пор… я хочу вас целовать в сердце… в сердце у меня слабость и еще много всего… Много всего хочу вам сказать и встретится в четверг до гроба… до гроба ваш Славко».

Софи. Ой, я не выдержу! И все здесь написано?

Ружица. Да.

Софи. Ну почему я неграмотная?! Все мать, царство ей небесное. Кто шибко грамотный, тот рожать не может… Теперь вот даже письмо любовное прочесть не могу.

Ружица. А он красивый?

Софи. Еще какой! Фуражка! Форма!

Ружица. А высокий?

Софи. Не знаю. Он в кабине сидел, когда мы с ним разговаривали.

Ружица. А как же Спира?

Софи. Что ж я теперь, всю жизнь со Спирой буду? Хватит! И так четыре месяца встречались.

Ружица. Спирее тоже идет форма.

Софи. Ну а как же. Плохо только, что он пожарник. Целый день спит, а ночью завоет сирена — он вскакивает и бежит как сумасшедший…

Ружица. Зато у него каска.

Софи. А у Славко — гудок: аву ва! Аау ва! Ой, не могу! Аж дрожь в коленках! Давай ему ответим, а?

Ружица (берет со стола бумагу). Диктуй.

Софи. Пиши. Дорогой мой Славко! Вы мне тоже ужасно нравитесь, я даже помню номер вашей машины…

Ружица. А это зачем? Я вот «Три мушкетера» читала, так там барышня мушкетеру любовное письмо писала, и там про номера ни слова.

Софи. Пиши! Пусть видит, что я о нем все время думаю. Дальше. Скажи ему так: мол, проедьте в субботу после обеда мимо нашего дома и прогудите, а я, мол, буду стоять у окна и слать вам воздушные поцелуи… Написала?