Обезьяний рефлекс
Шрифт:
В первую очередь он извлек видеокассеты из видеокамер. В них он найдет ответы на все вопросы. Теперь спальня. Драгоценностей в шкатулке не оказалось. Пусто. Дневник Ольги исчез.
Если бы Некрасов размозжил голову своей подружке и оставил улики на месте, то уж не стал бы мелочиться из-за женских побрякушек. Дневник он взять мог, тем более что Панарин рассказал ему, где лежат тайные записи любовницы. Посторонние об этом не знали.
Собственно говоря, в доме никто не бывал, кроме одного придурка, которого Ольга пару раз пустила на ночку. Но тот шалопай-музыкант, наркоман и просто дерьмо. На золотишко он мог
Выходя из спальни, он замер на пороге и медленно повернул голову назад. Мистика! В золоченой рамке возле кровати находилась фотография неприметного белобрысого типа, умирающего от стеснения перед объективом, запечатлевшим безликую физиономию.
Что он здесь делает? В рамке находился снимок Некрасова. Даже с фотографии он смотрел хозяином, и вы понимали, куда пришли. Увидит вор такого барина и сбежит, ничего не тронув. Лучше любого сторожевого пса. Один взгляд чего стоит. А эта насмешка? Ольга решила рассмешить своего любовничка? Любопытно.
Сыщик вернулся в гостиную и снял отпечатки со стаканов с помощью липучек, а осколки бутылки собрал в целлофановый пакет и решил забрать с собой. Пришлось срезать клочок окровавленной шкуры белого медведя, служившей ковром.
Перед уходом он осмотрел всю квартиру. Ничего интересного, кроме ванной комнаты. В мыльнице лежало пять окурков. Пушистый коврик на полу истоптан грубыми подошвами.
Похоже, тут кто-то прятался, долго сидел и нервничал. Вор? Не его ли застукали вернувшиеся ночью Ольга и Некрасов? А потом Некрасов решил, что она скрывает в ванной любовника, и огрел подружку охлажденным шампанским по голове.
Господи! Какая чушь лезет в голову. Пора сматываться. Кассеты все ему расскажут и покажут.
И сыщик смылся так же тихо и незаметно, как появился в доме.
Яма была вырыта в надежном месте. Колокольников очень хорошо знал этот лес. Пока жена не попала в психушку, они проводили лето на ее даче и ходили в этот лес за грибами. Как только жену признали недееспособной, загородный дом перешел к ее брату. Тот сменил замки и запретил мужу и дочери сестры появляться на участке. Брат с сестрой не очень-то любили друг друга. Даже на могилу родителей ездили порознь и не считали нужным поздравлять друг друга с праздниками и днями рождения. Колокольников своих прав на дачу не отстаивал. Даже мысли такой не имел.
Машина стояла рядом. Заезжать в глубь леса он не стал. Ста метров от опушки вполне достаточно.
Открыв багажник, он вынул чемодан с деньгами и увидел общую толстую тетрадь, лежавшую под ним. Он взял ее в руки, пролистал. Это был дневник Ольги. Очевидно, выпал из сумки, когда он ее доставал.
Удивительно, но Некрасов не вспомнил о нем. Он сжег в камине письма, открытки, фотоальбомы, фотографии, а о дневнике не вспомнил. Его волновал листок из рамки и кольцо. Кольцо бесследно исчезло.
Колокольников положил чемодан в яму, зарыл его и заложил землю дерном, после чего притоптал тайник. Теперь он был спокоен. Деньги его, и он их никому не отдаст. Точка.
Пора подумать о дальнейших планах.
Колокольников сел в машину, достал из-под сиденья целлофановый
Он убрал пакет на место и задумался. История еще не закончилась. Она только начиналась, и ход ее никто предсказать не мог. Он сумел выбить из хозяина деньги, может морочить ему голову еще день, максимум два, а дальше?
Надо вернуться к событиям прошлой ночи. Итак, покойница оказалась живой.
Восстановим все по порядку.
На него наставили пистолет и тем самым уберегли от задуманного злодеяния. А ведь в тот момент он уже превратился в убийцу. И убил бы, не останови его грозный голос, раздавшийся за спиной.
Теперь он ему благодарен. Спас от смертного греха.
Колокольников откинулся на сиденье и прикрыл глаза, чтобы отчетливо представить себе ночной кошмар.
— Кто вы? — спросил мужчина с пистолетом, стоящий в дверях.
— Я убийца. Любовник Ольги. За свое преступление понесу достойное наказание.
— Сядьте.
Колокольников послушно сел на кушетку.
— Как видите, Ольга жива. Вы ее не убили. Что же вас заставило пойти на этот шаг?
— Вижу, что живая. Но должна быть мертвой.
— Ты ничего не понял, Феликс, — тихим твердым голосом заговорила бывшая покойница. — Этот тип — обычная шестерка, нанятая Некрасовым. Мы позволили ему уничтожить все следы. Пока я тут валялась, боясь приоткрыть глаза, а ты затаился в ванной, он уничтожал улики.
— Вы притворялись? — с глупым лицом спросил Колокольников.
— Посмотрела бы я на такое притворство, если бы вам шандарахнули бутылкой шампанского по голове. Я потеряла сознание. Геночка наложил в штаны и смылся. Он же трус. Рано или поздно он все равно от меня избавился бы, но я не думала, что таким варварским способом. Очнулась я минут через десять после его ухода. В милицию звонить не стала. От них нет никакого толка. Он купит всех с потрохами. Драка на бытовой почве. Я вызвала своего адвоката Феликса Миркина, который держит вас на мушке. Ничего не трогала. Я хочу засадить Некрасова за решетку. Феликс мне поможет в этом.
— Я не заставил себя долго ждать, — продолжил адвокат, не двигаясь с места. — Приехал через полчаса. Осмотревшись, понял, что на этот раз Некрасову не выпутаться. Я позвонил криминалисту. Полковнику милиции из главного управления. Очень авторитетный эксперт. Скоро приедет и составит официальный протокол. С его актами экспертизы ни один суд не спорит. И вдруг мы услышали шум. Вы слишком долго возились с ключами. Сомнений не оставалось — вернулся Некрасов. За портсигаром и зажигалкой.
— От этого зверя можно ожидать чего угодно, — вмешалась Ольга. — Он сумасшедший. Феликс спрятался в ванной комнате, а я легла на место, как лежала. Но вместо Некрасова явились вы и уничтожили все следы. Я боялась открыть глаза. И только когда вы взяли меня за руку, я поняла, что в доме кто-то другой. У вас слишком тонкие щупальца, а у Гены баклажаны вместо пальцев. За сколько он вас нанял?