Обходной путь героя
Шрифт:
В бутыль Дори не полез, хотя такое предположение явно его задело. Но здесь он представлял своего бога, а потому личные обиды… Кстати, с кем Светлан сейчас спорит: с Господом или с его Избранником? Или с обоими? Вот что славно: богатырю здесь верят. Иначе бы разговор потерял смысл. Хуже нет, чем иметь дело с подозрительными глупцами.
Дальнейший диспут походил на протаптывание тропки в глубоком снегу. Отдельные места приходилось проходить по нескольку раз, воспроизводя, как на диктофоне, говоренное прежде. Нередко беседа и вовсе начинала буксовать, увязая накрепко. Но помалу они все ж продвигались
Магистр соображал неплохо, даже был наделен воображением, что и вовсе странно для церковника. Но его оперативная память оставляла желать. Охватить умом всю картину – для него это было слишком. А вот ткнуть Дори в противоречия его постулатов… Пожалуй, этот способ оказался действенным. И, слава богам, не довел спорщиков до свары. Все ж, когда не мешается личное, искать истину можно и сообща. Что, впрочем, вовсе не гарантирует успех.
Но до компромисса, более или менее устраивающего обе стороны, они таки доползли. Ощутив, что дальнейший прогресс потребует даже не часы, а дни и недели, Светлан произнес:
– Пожалуй, хватит на сегодня. Но вот что мне осталось неясным…
– Спрашивай, – со вздохом предложил Дори, изрядно утомленный этой словесной схваткой. До сих пор-то он, видимо, не нарывался на превосходящие силы. Но держался, надо признать, молодцом – другой бы давно скис.
– Откуда взялся Господь? – спросил богатырь. – Ведь все прежние годы ваш Орден вел себя, извини, по-свински… мягко говоря.
– Сказать жестче? – сейчас же предложила Мишка.
– Ни к чему, – отказался он. – То есть до недавнего времени Господь никак себя не проявлял. И вдруг на вас снизошло прозрение. А может, он вправду родился недавно? Или ты сам создал своего бога? Очень уж он смахивает на тебя – прямо близнецы!
– Двойники, – хихикнула Мишка. – Два к одному. Или тут нужно множить на тысячи?
– У нас есть Учитель, – сообщил Дори. – Он и привел нас к Господу. Благодаря ему мы прозрели.
– М-да? – сказал Светлан. – А можно на него взглянуть?
– Почему ж нет? Ныне это не тайна.
Ну да, мы вышли из подполья. И уж теперь загоним туда других…
Поднявшись со стула, магистр взмахом руки позвал гостей за собой и повел их в соседнюю палатку, где на походной кровати, укрытый несколькими одеялами, покоился человек крайне преклонных лет… то есть преклоннее уже некуда, дальше – смерть. Вообще, старец сильно походил на мумию. Или на усопшего, коего забыли похоронить. Вдобавок он был слеп, а самостоятельно передвигаться, судя по всему, не мог уже давно.
– О боже, – произнесла Инесса одними губами.
Но богатырь услышал и скосил на нее глаза, вопрошая.
– Если б не возраст, я решила бы, что это граф де Компре, отец Жизель, – прошептала женщина. – Мы виделись несколько раз.
– Ты что, его по черепу опознала? – удивился он.
– Совершенно такой же абрис скул, смуглая кожа, пропорции… Но десять лет назад граф был совсем молодым!
– И сорок лет назад – тоже, – прибавил Светлан. – Зато теперь схлопотал сторицей.
Если это, конечно,
Нацелив взгляд на лицо старца, Светлан рявкнул:
– Де Компре!.. Слышишь меня, Брайт?
Другой бы не заметил отклика – но не богатырь. Когда нет души, выдает мимика. Хоть что-то да дрогнет. Выходит, это граф? Надо же, где он всплыл.
– А я-то ждал, когда жахнет это ружье, – хмыкнул Светлан. – Ишь, всё по классику!
– Что это значит? – потребовал Дори, впериваясь в лицо гостя. – О чем вы говорите?
– Кем назвался ваш пророк? – спросил тот. – Он рассказывал что-то о своем прошлом?
– Разве это важно? Его избрал Господь!
– Не-ет, дружок, Господь избрал тебя. А вот здесь, насколько понимаю, отношения более сложные. Давно вы подобрали старца?
– Пять лет назад. Он жил отшельником в горах и среди тамошних крестьян обрел известность своей мудростью и праведной жизнью.
– Ну, грешить ему сложно – при нынешнем здоровье. И разбойничать дряхлому старику тоже не с руки. Лишь и оставалось, что податься в святоши. А запудрить мозги невежественным горцам – небольшая проблема.
– Им – возможно. Но не мне.
– Допускаю, что тебе трудней – даже намного. Но результат зависит от исполнителя. А язык у нашего праведника подвешен отлично – за свою насыщенную событиями жизнь он обводил вокруг пальца и гораздо более искушенных, среди коих самые прожженные интриганы королевства. И в маразм, судя по всему, он пока не впал.
– Но кто же это тогда?
– Я уже назвал имя. И увидел достаточно, чтобы подтвердить нашу догадку. Только не жди от него признаний – конечно, он будет отрицать. Лучше пусть Господь пороется в вашей коллективной памяти: что известно ему о некоем Головне, прославленном темными делами? Возможно, среди твоего воинства найдутся те, кто знал Черного Графа в лицо?
– Его знал прежний магистр.
– Людвиг? Ну, нашел свидетеля! Он собственного брата не узнает, стоит на того нацепить бороду. Ты уж ищи кого-то поумней да поглазастей.
– Мать Инесса, – обратился аббат. – Вы уверены, что этот старец – граф де Компре?
– Присягать не стану, – ответила святая. – Но скорее да, чем нет. А потому не стала бы полагаться на этого человека ни в одном серьезном деле.
– Д'Адуи?
Приор посмотрел на богатыря, испрашивая дозволения говорить. Дождавшись кивка, произнес:
– Теперь и я нахожу сходство. И если вспомнить, что рассказывали про де Компре… а также про его отца и супругу… то внезапная старость графа не кажется такой странной. Пожалуй, я разделяю суждение аббатисы: это не тот человек, коему можно довериться.
– Твой бог знает, что мы не лжем, – прибавил Светлан. – А ошибаемся или нет, пусть судит сам. Но учтите: даже если подтвердится, что этот дедуля – Головень, он одарил вас Господом – хотел того или нет. Теперь вы вполне можете обойтись без Учителя, а уж что перевешивает: прошлые его злодейства или нынешние благие дела, – это решать вам.