Обитаемые земли. Дилогия
Шрифт:
Он добрался до алтаря, схватил сосуд со знахарским варевом и направился к выходу. Обогнув алтарь, Каперед пошел к занавеси, за которой должен был располагаться запасной выход — проем для жреца и служителей храма. А так же, в задней части храма всегда располагалась статуя или какой-либо атрибут бога.
За занавесью находился живой урод, закованный в цепи. Каперед плюнул в него и бросил свое оружие.
— Не этого ли ты ждал? — спросил он и усмехнулся.
Урод был лишен рук, голова его была приплюснута, он не походил на человека, но что можно рассмотреть в такой темноте. Был ли это человек
Сектанты продолжали оргию, безумно и дико кричали. Соитие или драка там происходило — не понять. Каперед не хотел знать.
За водяными часами, что стояли возле урода, находилась колышущаяся занавесь. За ней располагался выход, а по ту сторону метались шепчущие тени. Каперед схватил урну, что стояла рядом с входом, и бросил ее сквозь проем.
Все ее содержимое выплеснулось, занавесь сорвало, а сама урна разбилась о землю на той стороне. Шепот прекратился, тени отпрянули в сторону, прижались к стенам, поджидая человека.
Каперед покрепче схватил сосуд с варевом из рэдиция. Эх, горловину прикрыть нечем. Урод на цепи зашевелился и потянул руку, намереваясь схватить человека. Брошенная конечность уже приросла к его телу и теперь удлинялась; из торса сустав за суставом она вытягивалась. Пальцы щелкали подобно клюву хищной птицы, кожа натягивалась, грозя лопнуть. А под кожей двигались жилы, перетекала омерзительная жидкость.
Снаружи были десятки таких тварей, цепей на них нет. Расправившись в эту ночь с общинниками, они собирались закончить пиршество в храме. Туда их приманили церемонией, именно их варвары пробудили к жизни.
О таких тварях Каперед не слыхивал. Они не походили на кровососов или гневных духов, не были они сатирами или тритонами, ничего подобного не рождала фантазия поэтов, творящих мифы.
В свете звезд их прекрасно видно. Их кожа походила на льняную ткань, окрашенную в цвет вечернего сумрака. Зубы желты, частью сгнившие. С них капал яд. Длинные руки росли в неестественных местах, имели много суставов. Пальцы — жесткие щупальца, увенчанные острыми когтями и гнилыми ногтями.
Они не были ни мертвецами, ни демонами. Эти гости мрака пришли с востока, где перебирались от одной общины к другой, где они питались страхом и живой плотью. Они добрались до государства, до его плодородных земель, чтобы поживиться.
И против них стоял только Каперед — не воин, но знахарь, явившийся сюда, чтобы спасти себя, но не племя свое. Он не знал, что это за твари, вообще, не верил в то, что видит.
Выбраться он мог только пройдя через толпу чудовищ. Пусть и рожденные опьяненным сознанием, они все равно представляли опасность. Разум не понимает, что это иллюзия, тело испытывает страх, а значит, ощутит боль от их поцелуев.
Десятки алых глаз следили за действиями Капереда, а тот уже понял, что должен сделать. Выход только один.
У него в руках был сосуд с ключом, возможность вернуться назад и спасти себя и многих.
Он опрокинул содержимое сосуда на себя, открыв рот, но большая часть пролилась ему на лицо.
Зелье изменило свою структуру, соприкоснувшись с человеческой плотью, оно стало жидким. Варево потекло по лицу, груди, рукам Капереда.
Каперед отбросил медный сосуд и приготовился ждать. Он не знал, что последует за этим.
На него смотрели чудовища, брошенный сосуд стал сигналом. Они кинулись на человека и принялись кромсать его. Их пальцы разрезали плоть, дробили кости. Эти чудовища такие хрупкие, но такие сильные. Удивительно сильные.
Их нельзя пускать на плодородные земли государства. Цивилизованные люди не готовы встретиться с ужасами ночи.
Человек не ощутил ничего, боль уходила от него все дальше и дальше. Кошмарный сон заканчивался, ощущения улетучивались. Каперед не чувствовал, что умирает. Он не мог ощутить этого.
Был туманный рассвет, была дорога, идущая к шахтерскому поселку. По дороге шел человек, но шел он в сторону от поселка, ругаясь на чем свет стоит. Какая нелегкая привела его на эту дорогу. Ну и ночь была, раз он заплутал и оказался не в муниципии, а здесь — в этой глуши.
Глупые дикари не оценят его навыков. Что их может заинтересовать? Только средства для повышения мужской силы. За два года Каперед продал их больше, чем лекарств.
Каперед поправил рюкзак со снаряжением, сплюнул и пошел дальше. От ремней кожа болела, спина изнемогала от усталости, а идти так далеко. Узелок на поясе больно бил по бедру, как ни поправляй его.
И только через час можно будет отхлебнуть из фляжки, расслабиться. Тогда он сделает привал, подремлет и уже свежий, отдохнувший продолжит путь на север.
Эти дороги опротивели ему, он хотел бы вернуться назад, попробовать снова. Но каким образом это сделать? Ушедшего не вернуть, нет средства в этом мире, чтобы повернуть временя вспять. Разве что полулегендарный рэдиций, а где ж его найти?
Каперед этого не знал. Он шел по дороге и не строил планы о том, как вернуться назад. Он направлялся на север в холодные земли, где леса поглощают множество воинов, прячут среди корней и болот их тела, доспехи, знамена.
Сколько людей сгинуло в тех лесах. Сколько еще исчезнет. Множество цивилизаций пропало, от них остались лишь руины. Где-то там, среди болот и непроходимых чащоб стоят древние храмы. И некому было отправиться на их поиски.
Никто бы не отправился на поиски, если бы два года назад один знахарь не был изгнан из великого города. Теперь этот человек бредет по дороге, знает, что его ждет долгая дорога, но не оглядывается назад.
Конец первой книги
Книга вторая
Наследие
Роман «Наследие» — продолжение повести «Две реки».
У Капереда больше нет обязательств перед отечеством. Он изгнанник, не гражданин. Осознав это, Каперед отправляется за границы Обитаемых земель, населенных цивилизованными народами. Он устремляется на север, к студеному Океану. Ему предстоит пройти через земли, населенные варварскими племенами, носителями чуждой культуры. И все ради идеи, некогда занимавшей ум Капереда. Утратив связь с отечеством, он мечтает найти исток цивилизации, нащупать нить, связующую прошлое с настоящим.