Обитатели холмов
Шрифт:
Сейчас, увидев, что у них получается, Орех, довольный, болтал с Серебряным у выхода, как вдруг раздался тревожный стук: «Сокол! Сокол!» Все, кто был наверху, стремглав бросились в укрытие. Орех, сидевший в безопасном месте, не шелохнулся, а лишь выглянул из-под тени деревьев на открытую, залитую солнцем траву. Он заметил пустельгу, которая зависла в воздухе, высматривая поживу, сложив хвост с черной каймой и быстро взмахивая остроконечными крыльями.
— Неужто она может на нас напасть? — спросил Орех, наблюдая, как птица камнем слетела ниже и снова зависла в воздухе. — Она же такая маленькая.
— Может быть, —
— А я померился бы с ней силами, — произнес у них за спиной Шишак, тоже выбравшийся в этот тоннель. — Слишком многого мы боимся. А эта птица, когда падает — особенно если очень быстро, — становится неуклюжей. Она, конечно, справится с кем угодно, но только если застигнет врасплох.
— Видишь мышку? — неожиданно сказал Серебряный. — Вон, посмотри. Бедная малышка.
Тут все заметили полевку, которую было отлично видно на мягкой траве. Очевидно, она забрела далеко от своей норки и теперь не знала, куда деваться. Тень пустельги висела пока в стороне, но неожиданное исчезновение кроликов встревожило мышку, и она, испуганно озираясь, прижалась к земле. Пустельга еще не видела ее, но стоит ей подлететь чуть ближе, малышке несдобровать.
— Недолго мышке бегать, — бессердечно заметил Шишак.
Вдруг, подчиняясь внезапному порыву, Орех выскочил на открытый склон и отбежал немного в сторону. Мыши по-кроличьи не говорят, но есть очень простой язык, довольно скудный, похожий на лапинь [15] . Его знают все без исключения лесные жители. И именно на нем Орех обратился к мышке:
— Беги сюда, быстро.
Мышь только взглянула на него и не тронулась с места. Орех повторил приглашение, и она вдруг побежала к нему, а пустельга повернулась и скользнула вниз и вбок. Орех шарахнулся в нору. Оглянувшись, он увидел, что мышь торопится следом. Она уже почти добежала, но споткнулась о ветку с листьями. Ветка шевельнулась, на лист попал луч, пробившийся сквозь кроны, и Орех увидел, как он вспыхнул на миг и погас. Тотчас же плавной дугой пустельга слетела ниже, сложила крылья и упала.
15
Лапинь — так называют кролики свой язык. (Прим. перев.)
Но прежде чем Орех успел отскочить подальше в коридор, мышь проскользнула между его передними лапами и прижалась к земле под его животом. В ту же секунду пустельга — совсем рядом! — вонзила свои когти и клюв в землю. В ярости она зацарапала рыхлую почву, и на мгновение кролики увидели ее круглые темные глаза, смотревшие прямо в глубину коридора. Потом пустельга исчезла. Скорость и сила атаки, такой близкой, были просто чудовищны, и Орех отполз, ткнувшись в Серебряного. Они молча прижались друг к другу.
— Тебе все еще хочется с ним подраться? — спросил Серебряный, оглянувшись на Шишака. — Не забудь меня позвать. Я приду посмотреть.
— Орех, — обратился к нему Шишак, — я знаю, ты не дурак, но объясни нам тогда, что все это значит? Ты что, собираешься защищать здесь каждую муху, каждую мышь, если она останется без норы?
Мышь все не двигалась. Она лежала почти у самого выхода, на уровне кроличьих глаз, и свет резко очерчивал ее контур. Орех понял, что мышь наблюдает
— Пустельга, наверное, еще здесь, — сказал он. — Оставайся. Уйдешь позже.
Шишак вновь открыл рот, но тут на пороге показался Одуванчик. Он увидел мышь, осторожно отодвинул ее в сторону и спустился в тоннель.
— Орех, — начал он, — я подумал, что надо рассказать тебе про Падуба. Сейчас ему намного лучше, правда, ночью он почти не спал, да и мы тоже. Каждый раз едва только он засыпал, как сразу вздрагивал и начинал плакать. Я думал, он спятил. Плошка его все уговаривал. Плошка держался молодцом, его и Колокольчик похвалил. Колокольчик все старался шутить. Но к утру и он выдохся, потому и проспали весь день. Капитан проснулся к полудню и более-менее пришел в себя, он даже отправился на силфли. Он просил узнать, где вы будете вечером, потому я и пришел.
— Значит, он может уже рассказать, что случилось? — спросил Шишак.
— Кажется, да. Если я что-нибудь понимаю, ему самому это нужно.
— А правда, где мы будем спать? — поинтересовался Серебряный.
Орех задумался. «Улей» закончен только наполовину, земля еще не просохла, но ночевать в нем, возможно, лучше, чем в терновнике. Если же что- то окажется не в порядке, то они сразу подправят. Каждый любит пользоваться плодами своих нелегких трудов. К тому же гораздо приятней остаться в «Улье», чем третью ночь спать на жестком полу меловой норы.
— Наверное, мы останемся здесь, — решил Орех. — Но сначала спросим остальных.
— А что тут делает эта мышь? — задал вопрос Одуванчик.
Орех рассказал. Одуванчик удивился не меньше Шишака.
— Когда я выбежал ей помочь, то и сам понятия не имел зачем, — начал Орех. — А теперь понял и потом объясню вам. Но сначала, Шишак, нужно пойти поговорить с капитаном. А ты, Одуванчик, пожалуйста, повтори остальным то, что сейчас рассказал, и узнай, где они хотят ночевать.
Приятели нашли капитана, Плошку и Колокольчика в траве возле муравейника, с которого Одуванчик впервые увидел долину. Падуб нюхал пурпурный ятрышник. И когда его нос касался стебля, головки лиловых цветов плавно покачивались.
— Не напугай его, командир, — говорил Колокольчик. — А то он улетит. В конце концов, ему есть чем махать. Смотри, сколько листьев.
— Да отстань ты, — добродушно ворчал Падуб. — Нужно же знать, что здесь растет. Я половины этих растений в глаза не видел. Нет, эти цветы для еды не годятся, зато гляди, сколько чернотрава, это уже хорошо.
На его раненое ухо уселся жук. Капитан вскрикнул и затряс головой. Увидев, что Падуб явно пошел на поправку, Орех обрадовался.
— Надеюсь, капитан чувствует себя вполне сносно и сможет присоединиться к остальным.
Но Падуб перебил его вопросом:
— Сколько вас?
— Храйр, — ответил Орех.
— Все, кого ты увел?
— До единого, — гордо ответил Орех.
— Раненых нет?
— Один.
— Мы тоже, знаете ли, не скучали, — вставил Шишак.
— А это кто там идет? Я его не знаю.
Из леса прибежал Земляничка и по привычке сделал, словно танцор, забавное движение головой и передними лапами, которое наши друзья впервые увидели на лугу в тот дождливый день, когда попали в пещеру. Но тотчас, почуяв недовольство Шишака, сконфуженный, замер и быстро заговорил с Орехом.