Обитатели миража

Меррит Абрахам Грэйс

Наконец и жрица, обессилев, перестала сопротивляться. Она лежала, не двигаясь, белое тело просвечивало неровными пятнами - жуткое зрелище! сквозь ее разорванные защитные одежды. Наклонившись, О'Киф оторвал от нее Лаклу. Йояара, поднявшись на ноги, стояла теперь покачиваясь, не в силах сдерживать бьющую ее дрожь.

Служительница, все еще пылая яростью, подошла к ней.

– Йолара, - сказала она, стараясь говорить ровно и спокойно.
– Ты надругалась над Молчащими Богами, ты осквернила их обитель, ты хотела убить этих людей, которые воспользовались гостеприимством Молчащих Богов, и меня,

ту, которая служит им... Почему ты все это сделала?

– Я пришла за ним, - хрипло отозвалась жрица, указывая на О'Кифа.

– Почему?
– спросила Лакла.

– Потому, что он мой!
– злобно выплюнула жрица, снова принимая свое обличье дьяволицы.
– Потому что он обещан мне! Потому что он обручен со мной.

– Ложь!

Голос служительницы дрожал от гнева.

– Это ложь! Сейчас, здесь, пусть он сделает свой выбор, Йолара! И если он выберет тебя, тогда вы, ты и он, уйдете отсюда беспрепятственно... потому что, Йолара, его счастье мне дороже всего на свете, и коли его счастье - это ты, то я отпущу тебя вместе с ним. А теперь, Ларри, - выбирай!

Она быстро встала рядом с жрицей; резким движением сдернув с нее последние лохмотья невидимых одежд. Так они стояли, глядя в упор на ирландца.

Йолара - на которой не было ничего, кроме тончайшей ткани, легким облачком окутывающей ее дивную фигуру, белое тело блестело, как мраморное... женщина-искусительница, прекраснее которой не мог вообразить себе даже Фидий, и демонические огоньки вспыхивали в ее пурпурных глазах.

И рядом стояла Лакла, - похожая на Валькирию, как верно заметил Олаф, словно одна из тех воинственных дев, что бок о бок отважно сражались вместе с мужчинами, защищая свои дома и своих детей. Блестящее и гладкое тело цвета слоновой кости просвечивало в прорехах ее изорванных одежд; большие золотые глаза гневно сверкали, но не тем демоническим огнем, что излучали глаза жрицы, а справедливым гневом, с каким должно быть глядят из рая чистые души праведников на грешные делния земли.

– Лакла, о каком выборе ты говоришь?

О'Кифу было явно не по себе.

– Я люблю тебя, и только тебя... с той самой минуты, как увидел в первый раз... Фу черт, до чего же трудно это говорить... Господи, Гудвин, бросил он мне.
– Я чувствую себя последним идиотом.

– Ни о каком выборе и речи быть не может, Лакла, - твердо закончил он, глядя служительнице в глаза.

Лицо жрицы помертвело.

– Что вы сделаете со мной?
– безжизненным голосом спросила она.

– Возьмем ее заложницей, - внес я предложение.

О'Киф ничего не сказал, но Золотая девушка отрицательно покачала головой.

– Мне бы тоже этого хотелось, - медленно произнесла она.
– Но Молчащие Боги сказали - нет, они велели мне отпустить тебя восвояси, Йолара.

– Молчащие Боги, - рассмеялась жрица.
– Это ты сама придумала, Лакла! Просто ты боишься держать меня здесь, рядом с собой.

Глаза у служительницы грозно засверкали, но она сдержалась.

– Нет, - ответила она.
– Молчащие Боги приказали мне так сделать, значит, у них есть свои причины. Я так думаю, Йолара, что недолго еще тебе кормить свою злобу... скажи об этом Лугуру... и своему Сияющему Богу, неторопливо добавила

она.

Жрица приосанилась, нагло и недоверчиво поглядывая на нас.

– Я пойду назад одна., тем путем, что и пришла?
– спросила она.

– Нет, Йолара, нет, тебя будут сопровождать, - сказала Лакла.
– И те, кто пойдет с тобой, будут тебя не только охранять, но и хорошенько присматривать за тобой. Они сейчас придут.

Портьеры раздвинулись, и в комнату вошли Олаф и Радор.

Жрица, натолкнувшись на полный неукротимой ненависти и презрения взгляд норвежца, на какой-то момент растеряла свою наглость.

– Не посылай его со мной, - севшим голосом пробормотала она., между тем, как глаза ее лихорадочно шарили по полу.

– Он пойдет с тобой, - сказала Лакла и накинула на Йолару кусок ткани, укрыв соблазнительное дивной красоты тело.
– И ты пойдешь через Портал, а не будешь ползти через нору червя.

Лакла наклонилась к Радору и что-то зашептала ему на ухо. Карлик кивнул. Видимо, она сообщила ему тайну открытия Портала, так я подумал.

– Пошли, - сказал он.

Понурив голову, Йолара, сопровождаемая сзади гигантом с ледяными глазами, пошла к выходу, направляясь к тем самым портьерам, через которые еще не так давно, невидимая и торжествующая, она проскользнула в комнату.

Когда они ушли, Лакла подошла к О'Кифу, стоящему с несчастным видом, и, положив ему на плечи руки, посмотрела в глаза долгим проникновенным взглядом.

– Ты в самом деле сватался к ней?
– спросила она.

– Да нет же, - ответил он.
– Просто я старался понравиться ей, я думал, что это поможет мне быстрее добраться до тебя, милая!

Она недоверчиво посмотрела на него..

– Мне кажется, что ты ей понравился., и дало слишком, - вот только это и сказала она, и наклонившись, поцеловала ирландца прямо в губы, Исключительно непосредственная девушка, подумал я, уже не в первый раз замечая, с каким беспредельным презрением относится она ко всякого рода условностям, и в этот момент я решил, что она, пожалуй, гораздо мудрее, чем можно было бы ожидать от такой хорошенькой девушки.

Ларри сделал шаг к ней и споткнулся. Поглядев вниз на свои невидимые ступни, он наклонился и схватил что-то рукой - тотчас кисть руки Ларри будто растворилась в воздухе.

– Один из этих невидимых плащей, - сказал он мне.
– Здесь должно быть навалом этого добра. Я не сомневаюсь, что Йолара привела сюда в полном составе весь штат своих головорезов. Конечно, это драное тряпье уже утратило товарный вид, но, в любом случае, лучше пусть уж они будут в наших руках, чем в ее. А потом, кто знает - может быть они нам еще пригодятся?

Я чуть не вскрикнул от неожиданности - из пустоты, прямо у моих ног показалась половинка головы карлика, приподнялась и со страшным треском дважды стукнулась об пол в предсмертных судорогах, - и снова все исчезло.

Лакла содрогнулась.

По ее приказанию человекообразные лягушки начали обшаривать комнаты, тщательно прочесывая каждый квадратный метр; cни снимали невидимые покровы, открывая один за другим нашим взорам застывшие в искаженных позах трупы карликов. Да, Лакла сказала правду: ее Акка и в самом деле превосходные бойцы.