Обитатели вечной ночи
Шрифт:
– Зачем же спрашивать, если всё на виду, – ответил Андрей Петрович. – Вы не заметили фотоснимок каменной плиты с развалин мельницы? В коридоре, пришпиленный к стенду, под стеклом? Понимаю, было темно. Но знаки из дневника Пифагора на нём всё же были видны. К тому же я связал слово из дневника «очистить» с долгим мытьём рук Пифагором… Так что поехали к мельнице – посмотрим, что он там очистил.
К мельнице вела обычная грунтовая дорога с глубокими колеями. Маленькая машина Светланы с трудом преодолела последние десятки метров.
Плотина преграждала путь в низину водам рукотворного озера, нависшего на обрыве уступа. Вниз с шумом устремлялся ручей. Мельница, кстати сказать, больше напоминала маленькую
А на бровке плотины, со стороны озера лежали две бетонные плиты. На одной были выдолблены какие-то рисунки, на другой – цифры и буквы.
– Вроде карта… или человеческие фигуры, – вглядевшись, сказала Светлана. – А здесь – шифр из дневника… Рядом рисунок какой-то… Профессор, вы гений!
– Вообще-то я ещё не прочёл этот шифр, – возразил Манцев. – Давайте-ка сами его перерисуем.
Он нарисовал сетку из квадратов и аккуратно перенёс в неё знаки, изображенные на камне.
– Шифр, если это действительно шифр, состоит из цифр, латинских и русских букв, – задумчиво произнес Манцев. – Но, как видите, Пифагор даже не стал очищать надпись до конца – ему сразу стал понятен её смысл.
Вероятно, тот, кто её оставил, составил очень простое послание, легко читаемое теми, кто знает, о чём речь, остальными же принимаемое просто за запись из серии «Киса и Ося здесь были»… Как «пляшущие человечки» у Конан-Дойля, которых все считали детскими рисунками.
Благодаря яркому солнцу надпись была хорошо видна, и Светлана сделала несколько снимков.
– Но ведь это вполне современная работа, – сказала она.
– Да, примерно середина двадцатого века, – согласился профессор. – Вот только рассказывает она о давних событиях. Иначе бы Пифагор ею не интересовался.
– Так что же здесь написано? – требовательно спросила Светлана.
– Понятия не имею, – пожал плечами Андрей. – Впрочем, у нас остались ещё две подсказки: Копорье и Делагарди. Так что едем в крепость.
Задание № 3.
Посмотрите внимательно на фото, что сделала Светлана. Действительно, что здесь написано? Возможно, дело в скрытых под слоем земли буквах? Но тогда почему Пифагор не стал их очищать? А какое отношение имеет к записи рисунок? Отправляйтесь в Кипень – и попробуйте сами разгадать шифр. А заодно поищите Йоханнесдаль и уберите мусор в долине родников.
Глава третья
где мы узнаём о привидениях крепости Копорье, колдовской книге шведского полководца и способах использования борщевика
Дорога в Копорскую крепость пролегала практически по границе Балтийско-Ладожского уступа – великой нерукотворной стены, протянувшейся от Таллина до Старой Ладоги.
– Унылые какие-то места, – заметила Светлана. – Поля, кучи валунов, коровы на выпасе…
– Ижорская возвышенность, – уточнил Манцев. – Самое удачное в регионе место для сельского хозяйства. Аллювиальные почвы, нуждающиеся в минимуме удобрений, радон, поступающий в родниковую воду от залегающих под известняками диктионемовых сланцев, даровая энергия падающей с уступа
С горки, куда поднялась дорога, была видна долина, поросшая густым лесом. Западный ветер разогнал дымку, и вдали поблескивали волны Финского залива. У берега возвышались циклопические параболы градирен атомной электростанции. За ней вплоть до уступа, на котором застыла машина, шевелился лес – тёмно-зелёный, похожий на шкуру мифического зверя, совсем как у братьев Стругацких в «Улитке на склоне»…
– Это поселок Воронино. Мы сейчас находимся на территории усадьбы Енгалычевых, – сказал профессор. – Впрочем, она сменила многих хозяев. Когда-то река Воронка была полноводной и на её бурных водах стояла деревянная мельница. Сейчас осталась старая запруда. В Воронку втекают подземные источники, обогащающие её воду радоном. К моменту покупки усадьбы Ельпидифор Парфентьевич Енгалычев дослужился до поручика уланского полка.
– Поручик в отставке… – промолвила Светлана. – Как у Окуджавы.
– Именно. Так вот, все постройки, дошедшие до нашего времени – и каменный господский дом, и конюшня с каретником, и оранжерея – всё сделано было при Енгалычевых.
– Оранжерея – это те развалины с колоннами?
– Именно так. И весь спуск к реке был облагорожен. Там был разбит фруктовый сад…
– А эти дубы…
– Одни из самых старых в регионе. Удивительно, что они живы до сих пор и по-прежнему служат пристанищем десятков птиц разных видов…
Один из дубов действительно производил удивительное впечатление. На фоне неба его изогнутые ветви казались одеревеневшими щупальцами медузы – или застывшими змеями.
По еловой аллее от барского дома они вышли к спуску к реке.
– Енгалычевы – древний род татарских мурз, пытавшихся доказать родство с потомками Чингисхана, – продолжал профессор. – Наш отставной поручик, даром что из татар, стал предводителем местного дворянства.
Но самой известной представительницей этой фамилии была барыня-разбойница Мария Алексеевна Енгалычева, грабившая помещиков и воевавшая с войсками Анны Иоанновны в Темниковском уезде Тамбовской губернии в 1740-е годы. Те места удивительны даже по здешним меркам. В двух днях пути от Москвы ещё в восемнадцатом веке там была настоящая тайга, заселенная финно-угорскими племенами. Название уезда происходит от слова «тумен», из-за того, что там стояло татарское войско. Потомками тех татарских воинов и были Енгалычевы. Неизвестно, что подвигло княжну Марию уйти в леса и объявить войну всему миру. Но вот что интересно – ранее, лет за семьдесят, то есть в семнадцатом веке, во времена разинского восстания, там же воевала знаменитая Алёна Темниковская, ушедшая из монастыря инокиня. Она всерьёз сражалась с посланными из Москвы войсками. Её отряды даже захватили уездный центр – Темников. Каратели сожгли её заживо.
– Удивительное совпадение… – произнесла Светлана. Они уже спустились в каньон Воронки.
– Скорее закономерность, – сказал Манцев. – Места, где было сильно угро-финское жречество, всегда оказывали большое влияние на женщин. Впрочем, у меня есть подозрение, что мы ещё вернёмся к этой закономерности и история рода Енгалычевых вспомнилась нам не случайно… Пойдёмте-ка к автомобилю, нам пора….
До крепости от Воронина добрались за десять минут. Правда, Андрей Петрович сказал, что она в аварийном состоянии, и велел остановиться возле усадьбы Гревова, неподалёку.