Обитель монстров
Шрифт:
Между тем, словно очнувшись после сна, японец осуждающе пожевал тонкими бескровными губами и продолжил:
– Человек, не уважающий традиции, обречен. Но прежде, чем попасть в Ад, он может натворить много бед... Я имею ввиду Черного Рыцаря Мо.
Кай постарался выразить всем своим видом глубочайшее почтение к проницательному уму собеседника, однако, ставшие его вторым "я", рефлексы осуществления следственных действий заставили его нарушить возникшую паузу.
– Это ваша интуиция подсказывает вам, или вы имеете... какие-то доказательства? – задал он дежурный вопрос. Который повис в стынущем осеннем воздухе.
– Мне
– Люди Ордена, – задумчиво ответил Сато, – каждый по-отдельности – это одно, а собравшиеся вместе – нечто совсем другое... Там, где говорят более двух, у Черного рыцаря может оказаться свое ухо... Особенно, когда разговор идет за Круглым Столом. Никто не хочет быть первым среди тех, кто бросил обвинение...
– Простите, но Черный Рыцарь предстает из ваших слов и из легенд, что ходят о нем, прямо-таки исчадием Ада... И ни малейшего указания на то, что сделало его таким...
– Это только в христианской традиции, Санди-сан, Ад противостоит Раю... Нет Зла ни в мире зримом и в мире Духов, и нет там и Добра. Лишь отдаваясь во власть Темной или Светлой стороны собственной своей души, открывает истинный воин себя для Зла или Добра... Вас, наверно, удивит, что во времена Первой Войны Черный Рыцарь выступал на стороне Общины. Был для Старателей героем и одним из вождей Сопротивления... Не к этому ли устремился он и теперь – посеяв смуту, спровоцировать Империю... простите, Федерацию на вторжение и насладиться желанными мгновениями смертельной схватки с противником, казалось бы, неизмеримо превосходящим его по мощи? Ведь та жизнь, на которую Орден обречен долгожданным миром, воцарившимся на Планете – не более, чем жалкое прозябание для истинного воина...
Слишком много понимания и сочувствия прозвучало в заключительных словах этого монолога, чтобы остаться незамеченным для уха Федерального Следователя.
– Да, – заметил он, – профессиональным воинам нелегко будет вписаться в то будущее...
– Но путь Черного Рыцаря – путь в никуда, – с глубоким сожалением в голосе продолжил Сато. – Противопоставить себя Тридцати Трем Мирам значит кануть в ничто. И унести туда же выкованные веками традиции Ордена, да и самую память о нас – Людях Войны. Как ни труден иной, презренный для нас путь прозябания в мире и благополучии, мы должны идти по нему и выстоять до лучших времен...
Заметив, что его монолог, в лучшем случае, мало понятен собеседнику, Старый Самурай тяжело вздохнул...
– Что до темной стороны души Черного Рыцаря, то... вы, Санди-сан, будучи заняты гораздо более важными заботами, возможно не имели возможности изучить корни людей Ордена. А они рознятся, порой, как небо и земля... Есть среди нас те, кто истинно ведет свой род от древнейших аристократов Земли, а есть и такие, кто утвердив свои Право и Честь в суровой борьбе, Имя свое измыслили или взяли напрокат из старых книг... А вот Черный Рыцарь Мо был исторгнут совсем иной бездной... Предки его и сам он бродили в Мире Молний и исповедовали, говорят, Запретное Учение Эйч-эрн...
Речь шла о материях, в которых Кай не чувствовал себя хоть сколько-нибудь сведущим.
– А тот,
– Звучит безнадежно... – Вовсе нет. Ведь Высшие Адепты исторгли Черного Рыцаря из лона Учения. И даже породивший его мир пришлось ему покинуть... Значит, не так уж черна его душа... – завершил столь странно звучавшее в его устах откровение Старый Самурай. – Но Тайные Знания... – добавил он после паузы, – Тайные Знания, которыми успел овладеть Черный Рыцарь, позволили ему – почти единственному в Ордене – сблизиться с Сектой и узнать нечто из тайн Подземного Царства... Все мы – люди Ордена – невежды в проблемах магии. И это не случайно. Не тяжелая, преисполненная невзгод и сражений жизнь воина помешала нам обрести Тайное Знание – нет! Только Незнание может защитить наши души от соблазна их собственных темных сторон...
– Я бы не сказал, что общение с Подземным Царством сильно испортило людей Общины, – довольно рискованно возразил Кай.
– Жалкие простолюдины, снедаемые суевериями... Разумеется, Санди-сан, не может найтись много Зла в тех, в ком и Добра умещается немного...
– Получается, что если Черный Рыцарь вмещает в себя море Зла...
– То и для Добра в нем есть место... Он, например – единственный из
людей Ордена, кто искренне и серьезно верит в Бога христиан...
– И осмеливается так грешить против него?
– Ах, уважаемый Следователь, как бы хорош был любой из нас, существуй
он сам по себе... Вот и Черный Рыцарь был бы хорош, когда бы не было рядом с ним Аббата Трех Смертей... Человека – если подобное создание достойно этого имени – который внушил Черному Рыцарю спасительную для него идею...
– Какую же?
– Идею, согласно которой, будто бы можно замолить любой грех пред
Богом и людьми... И как лицо более близкое к Богу, он взялся за эту работу – своими молитвами за душу Черного Рыцаря, он покупает его дружбу.
– До сих пор я знал лишь одного жулика, который умудрялся зарабатывать на жизнь торговлей индульгенциями... Но тот брал деньгами, а не дружбой... Странно, что у этого абсолютного злодея есть еще и друзья...
– Есть, есть, господин Федеральный Следователь... Видите, как все непросто здесь, в Горном Крае... Поэтому, позвольте мне, со своей стороны предпринять нечто, что оградит вас и ваше дело от темной стороны этой души.
Сато хлопнул в ладоши и во внезапно распахнувшемся дверном проеме возникли две фигуры, до глаз закутанные в странного вида одежды. За плечами каждого торчали по две рукоятки длинных мечей.
– Дзигаро Сосеки... Тадземару... – самураи один за другим почтительно склоняли головы. Дзигаро, одетый в серое кимоно, был повыше и помощней гибкого и стройного Тадземару, утопавшего в складках просторного черного одеяния, – это мои лучшие бойцы. Они будут сопровождать вас в путешествиях по Горному Краю.
Представив себе на минутку как он будет рыться в архивах, беседовать со свидетелями и совершать все прочие жизненные отправления, имея за спиной двух самураев в полной выкладке, Кай сделал, было, протестующий жест, но Сато мягко прервал его возражения, прикоснувшись старой сморщенной рукой к плечу Следователя.