Обитель Неудачников
Шрифт:
– А чего ты тогда к нашему Каткову приезжал?
– любопытствую у него.
– К кому?- сразу не понимает отец.
– К Авелю, нашему, ещё летом, - напоминаю ему.
– О ком говоришь-то?
– никак не вспоминает отец.
– О предсказателе нашем.
– А-а, - вспоминает отец, - тот о граблях предупреждал.
– О каких граблях?
– сразу понимаю я.
– О тех, на которые наступать не стоит. Надо будет навестить старика, поблагодарить. Поедем за твоими вещами, заскочу к нему.
– Пятизвёздочной "конины" ему отвези, только не палёной, рад подарку будет, - со знанием дела советую я отцу.
– Я
Он рад, что так всё закончилось. А уж как я рад этому!
СНОВА ДОМА
Пару дней я отмывался, отсыпался, отъедался. Конечно же дома, где ещё? Благо, что моего возвращения в Царёво срочно никто не требовал. Позвонил Матвееву. Тот довольно бодрым голосом объявил, что совсем не против, если я немного побуду дома.
– Подлечись, - посоветовал он, - Шандарахнуло тебя не слабо. Месяц-два тебя не жду, сами управимся. Будем считать, что ты в отпуске.
– Вы то сами как?
– искренне справился я.
– Как малолетка, поставленная на хор. Спасибо не военное время, а то бы вывели на задний двор босиком и расстреляли. Кто во всём виноват? Начальник объекта. А то, что охрана прохлопала заряженную Газель на пути кортежа, об этом не вспоминали.
Словно сговорившись с Матвеевым, отец и активно поддержавшая его маманя, погнали меня к медикам.
– Контузия - это тебе не шутки. Последствия могут быть нехорошими. Прадеда твоего на войне тоже контузило, а с возрастом он глохнуть стал. Славочка (мама), Славка (отец) сходи к докторам, проверься и, если надо - полечись.
Пришлось лечь в госпиталь на недельку. Там меня тыкали иголками, забирая кровь и подкалывая витаминами. Брали другие анализы, исследовали на всяких больших и малых приборах, разве, что на центрифуге, как космонавта, не крутили. Но это как бы и нельзя после контузии.
Палата на троих, не люкс, но сойдёт, даже свой телевизор имелся. На улицу не пускают, чтобы грязь в корпус не таскали, да и холодно ещё для прогулок. На клумбах под окном снег в грязных проплешинах, дорожки в лужах. Пешеходы вынуждены перепрыгивать, либо обходить их, чтобы не промочить ноги. А в деревне для такой погоды сапоги существуют. Надел их и никакие лужи, никакая грязь не страшны.
Будни в госпитале однообразны: обходы врачей, анализы, процедуры, приём лекарств, уколы. Из местных развлечений - флирт с медсёстрами, телевизор и книги. Wi-Fi нет. Горе интернет зависимым. Ах, да, есть домино в фойе. Но это для тех, кто понимает толк в этой игре. Медсёстры не моей возрастной группы, по телевизору негатив, бред или сопли, а оставленный кем-то детектив, написан женщиной, которая ни дня не работала в милиции. Умел бы спать как пожарник по двадцать часов в сутки - одно дело, а так скукота скукотой. Здесь, даже по-людски поболтать не с кем. Соседи по палате тоже конторские, разговоров за жизнь с ними не поведёшь. Откровенничать даже среди своих у нас не принято. Мало ли чего. И не поймите не правильно, у нас не "стучат", у нас сигнализируют. Так, что трепались ни о чём и о вечном, то есть о спорте и о бабах. Еле долежал положенную неделю. Пожарник, что не обследовался у нашего Степаныча. Царёвский эскулап без всяких УЗИ и МРТ сказал бы, что я здоров, а временную тугоухость, вылечил бы хлопком по ушам. Или чем-нибудь в этом роде. Любил наш доктор клин клином вышибать. Посоветовал я тут местной сестричке его рецепт от изжоги, так она глаза
– Ай-ай, марганцовкой можно желудок сжечь. Как он мог? Ещё доктор называется.
Не знаю, не знаю. Уже по зиме встретил того шоферюгу, поинтересовался, как его изжога?
– Как бабка пошептала, полгода уж ничего подобного.
А его знаменитая кототерапия? У Степаныча при фельдшерском пункте шикарная кошка обитает. Так он всем рекомендует гладить её:
– Стресс снимает получше антидепрессантов. Все болезни от чего? Правильно, от нервов. Из исключений - стригущий лишай и переломы конечностей. Но это мы лечим на раз.
Вот какой у нас в Царёве эскулап.
Пока лежал в госпитале, со службой моей вроде как всё определилось:
– Сам оценил твой подвиг, - не без гордости сообщил отец, - Ссылка твоя отменяется, выходишь с понедельника в Главное Управление. И мне тут шепнули, что ФСОшники решили к тебе приглядеться. Сто процентов к себе заберут. А тот случай у вас, в Царёво на свой актив запишут. Работа у них, конечно, не такая хлебная, как на земле, но для человека с мозгами перспектива всегда есть. Трамплин оттуда всегда самый наилучший.
– Главное - домой вернулся, - радовалась маманя, - Домой!
Она изо всех сил старалась - жаркое, блинчики, супчики.
– Славочка, хочешь это? А это? Может тебе приготовить что-то другое? Я на рынок (в супермаркет, кондитерскую), тебе принести что-нибудь?
Я, наверное, неблагодарная свинья, но на третий день её чрезмерная забота стала немного утомлять. Волей-неволей я вспоминал ненавязчивый сервис Семёновны. У неё хоть и без городских деликатесов, но тоже пальчики оближешь. У мамани так не всё получается, пирожки, например. Попросить её свойских пельменей сварганить? Ша! Не стоит. Вдруг попросит помочь ей. Как вспомню ту знаменитую лепку пельменей у Веры Палны, так вздрогну. Целый тазик фарша переработать!
В ближайший выходной была Пасха. Праздновать поехали на дачу, но не к себе, а к коллеге отца, тоже генералу. Чего это моих потащило за город? Самим проветриться и меня проветрить? Генералы. Возможно, и приятельствуют, жёны, возможно тоже. Я-то в их компании каким боком? Если только предположить, что отец накидается с дружком, а мне потом везти родителей обратно, тогда вроде бы понятно. Но обычно, в таких случаях, папан всегда служебную машину вызывал, чтоб не самому быть за рулём. Генералы в голову не берут, что водителям тоже выходной положен. Ну, я так, я спорить не стал, всё равно особо делать нечего.
Поехали. В направлении... не Царёво. Ну, в Подмосковье и без этого достаточно живописных мест. Хотя искать красоты за пять минут до весны, да ещё в пасмурную погоду, верх абсурда. Сколько ни гляди хоть вправо, хоть влево, всюду печать уныния. Снег, что ещё лежит на полях, уже не радует глаз белизной. Он похож на грязные кучи удобрений, забытые с осени. А там, где он сошёл, земля ещё не проснулась, и потому кажется мёртвой. Грачи, что-то выискивающие на свободных пятачках пашни, напоминали могильщиков. Деревья и кустарники тоже кажутся мертвецами. Шеренги мертвецов вдоль дороги и по косогорам. И так на всём пути.