Обитель снов
Шрифт:
– Денис – младший партнер моего отца. Не по возрасту младший – Дениска мальчик взрослый, ему уже под тридцатник давит, батя его старше всего на двенадцать лет – а по доле в бизнесе. Пока минорит, годиков через пять, глядишь, и в мажоры выбьется.
«Минорит»… Ник вздохнул и отложил карандаш подальше. Непереводимые обороты начинали раздражать, как и аккуратный великовозрастный мальчик Дениска. Почему раздражал? А черт его знает, просто бесячий какой-то персонаж! Никита злился и не мог понять почему. Не любил лощеных карьеристов? Ерунда!
Что за штучка девушка с выдуманным именем Эль? Ему нравился ее голос, нравилась какая-то нездешняя
Перекусив на скорую руку и еще немного поразмышляв об Эль, Никита вернулся к стенографии.
– Они на троих – Дениска, отец и еще один мэн, про него в другой раз расскажу – мутят логистический центр для скоропорта [8] …
8
Здесь: скоропортящиеся продукты.
Чертыхаясь, Ник пометил непонятные «мэн», «логистический центр» и «скоропорт». Надо будет выспросить все у Володи при очередной встрече.
– Это подземные склады с естественным эффектом холодильника…
«Еще бы они наземные склады мутили. С парниковым эффектом печки и рентгеновской микроволновки», – юноша злорадно ухмыльнулся. Ему показалось, что таким образом он поддел педанта Дениску, и настроение немного улучшилось.
Кто же ты, Эль? Ник не единожды пытался вспомнить, что про нее говорил Володя. Он ведь как-то должен был объяснить свою более чем неадекватную реакцию на запись! Его тогда всего перекорежило, это запомнилось совершенно точно, но все последующие события и разговоры растворились в алкогольном муаре. Зачем он так надрался, до полной потери сознания и памяти?.. Обмыть выполнение заказа предложил Володя, он же потом принес несколько бутылок…
Очень скоро от упорной борьбы за воспоминания заныли виски, а перетрудившийся мозг запросил пощады. Однако умственная капитуляция настроения не испортила, брешь в стене забытья и апатии оказалась пробита.
Никита предпринял последний блицкриг перед тем, как насладиться обедом и полагающимся после него сном. Он отодвинул в сторону коротенькую стенограмму, вытащил из пачки чистый листок, начертал на нем большими буквами «НИК». Как и положено, родное имя расположилось по центру композиции. Чуть левее оказался «Гребанный карлик». Обе надписи соединила стрелочка, идущая от «Ника» к «Карлику». Стрелочка называлась «Месть».
Справа от «Ника» расположилась «предательница Ольга». Никита долго размышлял, как назвать связующую их прямую, наконец решительно перечеркнул линию жирным крестом и подписал размашисто: «иди ты на фиг, дура тупая!».
Прислушался к собственным ощущениям – подсознание мысленно (а как же иначе?) аплодировало детской выходке сознания и всячески демонстрировало солидарность в непростом межполовом вопросе.
– До свидания, милая, детев тебе побольше, желательно таких же тупорылых, как и троглопапочка. Бабы – это, конечно, нечто!
Простившись с красавицей, променявшей развеселую донскую жизнь на будни в пожизненной компании унылого ясеневского дебила, Ник вывел над своим именем надпись «Володя». Обоюдоострая стрелочка между ними носила название «Заказ». Юноша сначала колебался, не обозвать ли ее «бизнесом», но справедливо рассудил, что до таких высот их отношения покуда не дошли. Володя заказал стенограмму, а Никита –
«Володю» и «Карлика» соединила «информация». Тут все просто, пусть крутой дядя Володя тоже поработает.
Под «Ником» оказалась заглавная латинская «L». Эль. Таинственная девушка из диктофона. Прямая между ними осталась безымянной, обзывать эту связь «работой» Никита не захотел. Слово «интерес» подходило больше, но сути вещей также до конца не отражало. Взаимоотношения L и Володи обозначились большим знаком вопроса и отметкой в скобках: «вспомнить самому или выспросить при встрече».
Ник оценивающе оглядел получившуюся схему и остался ею доволен. В таком виде картина мира уже не представлялась неразрешимым клубком странностей и противоречий.
– Я – молодец, – юноша похвалил сам себя. Благосклонно ответил льстецу обнадеживающей улыбкой и тут же вынес долгожданное решение о награждении своего изнывающего от одиночества тела заслуженным даром.
– Эй, служивый! – он поманил охранника пальцем. – Ты патроны коллекционируешь? Получишь червонец, если дернешь для несчастного узника совести пару ладных и беспринципных девиц. Можно даже одну – ладную, а вторую – беспринципную, я упираться не стану.
Сговорились на дюжине патронов. Правда, горе-сводник подвел насчет ладной, но Ник на него зла не держал. Иногда умение закрывать глаза на проблему здорово облегчало жизнь – особенно подневольному затворнику.
– Кто это, таджик или узбек? Для меня и те, и другие на одно лицо – на одно смуглое, среднеазиатское лицо. Нежгучие брюнеты, антимачо. Антошка Бандерас такая лапа! Тоже смуглый и темноволосый, но весь состоит из секса, я раз пятьдесят его Деспераду [9] пересматривала и каждый раз с обильным слюноотделением! Эх, почему ж у нас калымят не знойные, горячие латиносы, а их жалкие подобия?
Отец бесится, когда я гастарбайтеров клонами зову, воспитывать начинает, про фашизм что-то орет, трудолюбием попрекает. Прям борец за права человека. Я ему как-то ради прикола соврала, что с Вахой встречаюсь, так он мне такой урок дружбы народов устроил, что «черножопый ваххабит» потом неделю в ушах звенело. Вот такие у нас дома двойные стандарты.
9
Desperado – «Отчаянный», кинофильм с участием Антонио Бандераса.
Что ж этот узбеко-таджик так на меня пялится? Работать надо, милейший, арбайт-арбайт, шнеллер-шнеллер! Нечего на русских девчонок зенки лупить, не по вашу трудолюбивую честь.
Как представлю, какое порно он сейчас в своей темной башке крутит («Дочка белого господина отдается экзотическому восточному красавцу-землекопу», что-то такое, Джамшут, да?)… Плейбой, блин, недоделанный!
Зря я сюда в шортиках и топике поперлась – тут озабоченных равшанов, обезбабленных на долгие рабочие месяцы, человек двести, если не больше. Понятно, чего их девки в паранджах по жизни ходят! С таким контингентом я бы для верности маску Чубаки круглые сутки таскала. И свинцовые трусы Супермена – от греха подальше.