Обитель Тьмы
Шрифт:
– Интересно, этот парень сам пожелал выбраться из пекла? – хмуро произнес Рамон. – Или какой-то демон вызволяет пр'oклятые души грешников из ада, чтобы населить ими землю?
Тварь сожрала последний кусок плоти, привстала на окрепшие ножки, повернулась и, кровожадно оскалив зубы, засеменила к телу Починка.
Глеб шагнул вперед и с размаху опустил сапог на злобного уродца. Под каблуком у него отвратительно чавкнуло.
– Возвращайся в ад, тварь! – прорычал Глеб.
Когда он снова поднял сапог, на траве
Рассветало быстро. Еще десять минут назад в лесу стояла тьма, и вот уже первые солнечные лучи сделали воздух сумеречным и прозрачным.
– Ты понимаешь, что это значит, Первоход? – Рамон говорил взволнованно и сбивчиво. – Призрачные всадники – не просто темные твари. Они исчадия ада! Демоны, чья задача – наводнить наш мир мертвыми душами. А это значит… – Рамон осекся и облизнул пересохшие губы. – …Это значит, что нам предстоит отправиться в царство мертвых. В царство мертвых, Глеб! А это пострашнее гиблой чащобы и ее кровожадных обитателей.
Бранимир и его воины смотрели на Рамона недоуменными и недоверчивыми взглядами. Глеб небрежно пожал плечами.
– Одиссей и Геракл сходили в ад. Почему бы туда не сойти и мне? Чем я хуже античного героя? – Глеб посмотрел на растерянное лицо толмача, усмехнулся и добавил: – Не забивай себе этим голову, толмач. Просто положись на меня, и будет тебе счастье.
Он подмигнул Рамону и хотел отвернуться, но тут Бранимир закричал:
– Первоход, берегись!
На этот раз Глеб среагировал слишком поздно. Белая тень метнулась от деревьев, сбила Рамона с ног и набросилась на Глеба. Он попытался увернуться и выхватить меч, но огромные белые когти впились с размаху ему в голову, круша черепную кость.
Под тяжестью навалившейся туши Глеб рухнул на землю. Тварь ударила его крыльями по вискам и, раскрыв пасть, попыталась вцепиться ходоку в горло, но в этот миг сразу три меча-всеруба вонзились чудовищу в бока. Тварь повернула к недругам белую голову, но выстрел из мушкета разворотил ей челюсть и довершил дело, начатое мечами.
Тварь рухнула на землю и замерла.
– Дьявол! – в сердцах воскликнул толмач и яростно рубанул белую тушу чудовища мечом. Потом развернулся к распростертому на земле Глебу и, тяжело дыша, спросил: – Первоход, ты как?
Глеб не откликнулся. Он лежал на спине, запрокинув голову, и из проломленного черепа его сочилась на траву темная кровь.
– Первоход? – Толмач внимательнее вгляделся в бледное лицо Глеба, и ресницы его дрогнули. – Первоход!
Бранимир быстро опустился рядом с ходоком на одно колено и прижал пальцы к его шее. Потом низко наклонился, поднес ухо к приоткрытым губам Глеба и прислушался.
– Ну! – нетерпеливо проронил Рамон. – Как он?
Воевода выпрямился, посмотрел на толмача мрачным, тяжелым взглядом и медленно покачал головой.
– Упокоился, – хрипло проговорил
Кадык на жилистой шее воеводы дернулся. Он отвел взгляд от тела Глеба и посмотрел на своих стрельцов, лица которых были мрачны и суровы.
– Слыхали? – спросил он севшим голосом. – Ходок мертв. У нас больше нет проводника.
Рамон покачнулся, но схватился рукой за ствол дерева и устоял на ногах.
– Боже… – прошелестели побелевшие губы толмача. – Боже…
Он медленно опустился на колени. Понурив голову, несколько секунд сидел неподвижно, затем медленно поднял лицо к светлеющему небу, перекрестился и тихо что-то забормотал.
Прислушавшись, воевода понял, что молится толмач на языке русичей.
– …ибо рука Господня вылепила тебя из этого праха, и ладони Господни соберут этот пепел. Господня рука была гончарным кругом, на котором этот сосуд глины обрел форму свою, и Господня ладонь – та урна, в которой сохранен будет твой прах…
Глава пятая
1
«…Господня ладонь – та урна, в которой сохранен будет твой прах».
Глеб Орлов качнул головой, выходя из дремы, и вновь уставился на экран кинотеатра. Потом незаметно зевнул. «Интересно, что это за цитата? – подумал он. – Наверно, из Библии?»
На огромном экране отважный ходок с длинными, распущенными волосами крушил мечом черепа темных тварей. Глеб поморщился от громкого звука (гребаное долби-сарраунд), потом наклонился к Кате и громко сказал ей на ухо:
– Катюх, я забыл – как называется фильм?
– «Гиблое место», – ответила Катя, не отрывая взгляд от экрана.
– А, ну да.
Глеб выпрямился. Катя Королькова покосилась на Глеба и, недовольно наморщив носик, осведомилась:
– Тебе что, не нравится?
– Действия мало, – небрежно ответил Глеб. – И монстры какие-то картонные. Не научились у нас еще делать хорошие спецэффекты.
– Нормальные монстры, – пожала плечами Катя.
– Молодые люди! – раздался недовольный голос с заднего ряда. – Не могли бы вы говорить потише?
Глеб ухмыльнулся и снова уставился на экран. Некоторое время он пытался смотреть, потом нахмурился, повернулся к Кате и сказал:
– Слышь, Кать, че-то я устал от этой бодяги. Ты смотри, а я пока пойду перекурю.
– Ты еще вернешься?
– Вряд ли. Встретимся в кафе, лады?
Катя нахмурилась, но ответила:
– Хорошо. Только не напивайся, тебе еще меня до дома провожать.
– Молодые люди… – снова гневно зашептали сверху.
– Молчим, молчим, – примирительно отозвался Глеб. И проворчал недовольно: – Все какие-то нервные.
В холле было пустынно и прохладно. Работал кондиционер. В кафе Глеб взял себе рюмку коньяку и чашку черного кофе.