Обитель зла
Шрифт:
Метнувшись к приставной лестнице, он мигом взобрался на небольшой чердачок и втащил наверх лестницу. Выключил фонарик и распластался на животе в полной тьме. Спустя несколько мгновений скрипнула дверь, и раздались шаги в комнате сторожей; Кардигану были видны гуляющие отсветы карманного фонарика. Кто-то пробормотал:
— Хе, шеф поработал на славу. Гляньте, как детки повязаны!
— Бэт, умолкни. Пошли, ребята. — Это был голос Финка.
Луч света прорезал темноту конюшни. Сверху Кардиган видел, как один за другим в помещение ввалились темные, смутно различимые фигуры. Луч высветил опрокинутые
— Чего забрать не может, то он губит. Ох, не прост этот шеф!
Обежав помещение, луч наткнулся на составленные ящики с виски.
— Ну ни черта себе! — вырвалось у кого-то.
— Придержи язык! — прошипел Финк. — Поворачивайтесь живее! Вот грузовик; работайте.
Кардиган наблюдал, не шевелясь. Парни стянули с ящиков брезент; двое запрыгнули в кузов грузовика, остальные принялись таскать ящики. Работали споро и по большей части молча, подавая наверх ящик за ящиком, а двое в кузове быстро составляли их в штабеля.
— Знаете, я-то сперва думал: шеф хоть с мозгами, да трусоват, — раздался голос. — В смысле, он хотел, пусть мы делаем грязную работу…
— Заглохни! — велел Финк. — Видишь же, что не трус?
— А то! Я за него теперь в огонь и в воду.
— Ну-ну, давай, — пробормотал Финк. — А если кто в нем сомневается, тот ох как пожалеет.
— А где он сейчас?
— Не твое дело. Может, домой едет в автобусе или еще чего. Хватит болтать. Пошевеливайтесь.
Кардиган улыбнулся в темноте. Да, Финку можно доверять; он окончательно в этом уверился. Финк ведь понятия не имеет, что Кардиган тут, наверху, наблюдает с чердака.
Минута тянулась за минутой. Ящик за ящиком отправлялись в кузов, на полу их оставалось все меньше. Люди работали быстро, и уже никто не произносил ни слова. Кардиган бросил взгляд на светящийся циферблат: половина одиннадцатого. Пока он тут лежал, все тело затекло.
— Черт, ну и груз! — хрипло выдохнул кто-то.
— Сколько там еще?
— Десять.
— Всего, — сказал Финк, — будет двести сорок два.
— Ну ни черта себе!
Наконец погрузили последний ящик. Финк и еще двое набросили брезент, укрыли кузов сзади и с боков.
— Готово.
Бэт Джонсон забрался в кабину, подергал рычаг переключения скоростей. Один из парней взялся за заводную ручку, приналег. Двигатель хрюкнул, рявкнул — и заработал ровно. Двое кинулись к воротам, раздвинули створки. Огляделись снаружи, вернулись.
— Все чисто. Пошел!
Бэт включил сцепление, грузовик с грохотом выкатился. Ворота снова закрыли, и Финк велел уходить. Ушли так же, как явились: через комнату сторожей.
Чуть выждав, Кардиган спрыгнул с чердака. Прошел в заднюю комнату, посветил фонариком на Голландца и Креольчика, которые еще не очнулись. Бросил на пол рядом с бандитами их оружие и связку ключей, выключил фонарик и направился к двери.
То ли хмыкнул, то ли усмехнулся на пороге — и ушел. Пересек поле и возвратился на Мапл-роуд. Затем сел на автобус — не тот, которым прибыл сюда, а на другой маршрут — и поехал к себе в гостиницу. Без четверти двенадцать Кардиган вошел в номер, скинул пальто и повалился в кресло. Закурил сигару и с удовольствием расслабился, чувствуя себя слегка утомленным после недавних хлопот.
Однако
Около половины второго ночи зазвонил телефон. Кардиган снял трубку.
— Порядок, — раздался голос Финка.
— Порядок, — коротко ответил Кардиган.
6
Газеты об этой истории не написали. Подобные события в прессу не попадают. Однако городское дно зловеще погромыхивало, и отголоски докатились до полицейского управления. Впрочем, не дальше. Законопослушные граждане Ричмонда занимались своими повседневными делами и знать не знали о том, что по соседству в другом мире грозно рычат и скалят зубы волки.
На следующий же день к Кардигану зашел МакБрайд.
— Ну, Джек… — сказал он.
— Ну? — спросил в ответ Кардиган.
— М-да, у тебя получилось.
— Ты имеешь в виду Кавалло?
МакБрайд кивнул; Кардиган усмехнулся.
— На нас утречком уже пахнуло, — продолжал капитан. — Видать, Кавалло кинулся к своему зятю Диорио, тот двинулся к дружку из муниципалитета, Поццо, а Поццо перемолвился с государственным прокурором Малроем. Джек, ради бога, будь осторожен!
— Я стараюсь. А что, они меня подозревают?
— Нет, но… — МакБрайд сжал кулаки, скрипнул зубами. — Джек, я не стал бы тебе это говорить. Но мы… мы с тобой — старые друзья, и я был бы рад, отправься этот даго [5] ко всем чертям. Наверное, будь я помоложе и не женат… и если б моего друга… вот как у тебя — Джо… если б его укокошили, я бы сделал то же, что ты. А может, и нет. Возможно, духу бы не хватило. Но Джек, ради нашей дружбы, я должен тебе сказать. Мак-Джинли и Клайн, что работают в прокуратуре, получили задание найти ребят, которые наведались в тайничок Кавалло.
5
Даго — презрительная кличка итальянца, испанца, португальца в США.
— Вот как?
— Да. Джек, я прошу: брось это дело. Все равно ничего не выйдет. Ты видишь, какие силы брошены против тебя?
Кардиган согласно кивнул:
— Я все понимаю, Стив. Но раз уж я взялся, нужно довести до конца. Чем больше я думаю о Кавалло и Джире с Бернсом-Обезьяной, тем больше хочется прикрыть их лавочку. Ты только представь, как хорош Поццо на посту председателя нашего муниципалитета: человек, который с трудом объясняется по-английски и при этом называет себя стопроцентным американцем. Вот уж он Кавалло защитит! И Малрой вынужден стать на сторону итальяшек, потому как они посадили его в нынешнее кресло, к тому же он имеет долю от их выручки.