Обиженная
Шрифт:
Пока он решал, зазвонил его мобильный телефон. Высветившийся номер был ему незнаком, и адвокат, помедлив, взял трубку. Наверное, очередной клиент.
— Это господин Белов? — услышал он низкий мужской голос.
— Да. Чем могу быть полезен?
— О, я сомневаюсь, что от вас будет какая-то польза! — хохотнул незнакомец, и только сейчас Андрей понял, что его собеседник изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сорваться от ярости.
— Кто вы? Представьтесь, пожалуйста, — потребовал Белов.
— Меня
Несколько секунд Андрей просто тупо смотрел перед собой, пытаясь осмыслить обличающие слова. Потом откуда-то изнутри стала подниматься волна кипящего гнева.
— Я не ослышался? — как можно вежливее спросил он. — Вы утверждаете, что моя дочь, восьмилетняя девочка, изувечила вашего сына? ЭТО ОН ИЗБИЛ АЛЛУ! И поверьте, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вы и ваш сын ответили за этот поступок! Вы…
— Перестаньте, — перебил его Волчецкий раздраженно. — Вы, очевидно, ничего не знаете. Да, Петр рассказал мне, что хотел воззвать к совести вашу дочь. Наверное, вы не в курсе, но вчера я похоронил собственную дочь, родную сестру Петра? Петя пришел в школу, чтобы поговорить с вашей дочерью, но у них произошел конфликт.
— Хороший вышел разговор, — усмехнулся Андрей. Он увидел, как в комнату заглянула Елизавета Ивановна, и махнул рукой, показывая, что занят важным разговором. Старушка послушно закрыла дверь.
— У нее разбит нос, и губы распухли так, что она еле говорит, — сказал Белов. — О каком воззвании к совести вы ведете речь?! Он пришел в школу, чтобы избить ее!
— Разбит нос? — вкрадчиво переспросил Волчецкий. — Распухли губы, говорите? Господин Белов, знаете ли вы, что я сейчас сижу у дверей травмопункта, где в настоящее время моему сыну пытаются остановить кровь и спасти глаз?! И все это — дело рук вашего ребенка.
— Что?! — изумился Андрей, ему показалось, что он что-то не так расслышал.
— Повторяю, у Петра вырван кусок губы и поврежден глаз, — голосом, в котором клокотала ярость, проговорил мужчина. — Я собираюсь везти его в больницу. Я не знаю, как это произошло, но мой сын утверждает, что ваша дочь сумасшедшая и все это сделала она.
— Это исключено, — сказал Андрей, при этом чувствуя, что голос его дрогнул. Алла? Его дочка, эта тихоня-отличница, вырвала у здоровенного парня кусок губы?!
— Он сказал, что, если бы ее не оттащил Аслан — друг моего сына, она проткнула бы ему и второй глаз палкой, — глухо продолжал Волчецкий. — Молитесь богу, чтобы ему спасли глаз, Андрей Викторович. Иначе…
— Послушайте!
— Я знаю, вы хороший адвокат. Но не забывайте, что вы новый человек в этом городе, — сказал Евгений Федорович. — Я пытаюсь держать себя в руках, но имейте в виду,
Андрей хотел что-то сказать, возможно, даже невпопад, но Волчецкий уже отключил телефон. Разговор, длившийся не более пяти минут, показался ему фрагментом чудовищного сна, о котором хочется забыть навсегда. Он спустился на первый этаж, где Елизавета Ивановна и Алла пили чай. «Пожалуй, теперь скрывать что-либо уже бессмысленно», — пронеслась мысль у Андрея.
Он как можно мягче принялся расспрашивать Аллу о подробностях инцидента, но в результате добился от дочери лишь истерики. Плача, она оттолкнула от себя чашку с недопитым чаем и умчалась в свою комнату.
— Андрюша. Что с нами происходит? — спросила дрожащим голосом Елизавета Ивановна. — Я не могу так больше!
Андрей угрюмо молчал. Если все, что сказал Волчецкий, — правда, то ситуация немного меняется. Нет, разумеется, он задействует необходимые связи и не позволит дать в обиду свою семью, но сам факт того, что его дочь причинила столь тяжкие повреждения парню, был для него самым настоящим шоком.
— Нам всем нужно сходить в церковь, — сказала Елизавета Ивановна.
«Если бы это решило все проблемы», — мрачно подумал Белов. Он позвонил в школу и попросил, чтобы его соединили с Яной Владимировной.
— Хорошо, что вы позвонили, — сказала учительница. — Как Аллочка?
— Нормально. Но я не уверен, что она придет завтра в школу.
— Конечно, я понимаю. Андрей Викторович, я собиралась поговорить с вами, но из-за сегодняшнего ЧП стало не до этого.
— В чем дело? — сдвинул брови Белов.
— Это касается учебы вашей дочери. Но мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.
— Я приеду завтра утром. И я хочу поговорить со вторым парнем, этим самым Асланом.
— Я не знаю, придет ли он.
Выдержав паузу, Яна Владимировна добавила:
— Он очень напуган и почти ничего не говорит. Родители отвезли его к психологу.
«Час от часу не легче», — подумал Андрей, прощаясь с учительницей. «У тебя проблемы?» — слова бывшего участкового, всплывшие в памяти, резанули словно скальпелем по открытой ране.
— Нет у нас никаких проблем, — решительно сказал Андрей.
В эту ночь Андрей спал плохо. Он все время ворочался, вспоминая события прошедшего дня. Уснул где-то ближе к четырем утра.
Ему снилось, что они с Аллой играют в прятки. Андрей резвится вместе с дочерью как ребенок, они бегают и смеются. Алла бежит по узкой тропинке, и он бросается догонять дочь. Андрей видит мелькающую впереди макушку дочки, ее отливающие золотом новые волосы, которыми она так гордится в последнее время, и понимает, насколько сильно он ее любит.