Обладание Лили
Шрифт:
Мой взгляд медленно перемещается вверх, а затем снова вниз по ее телу.
Глядя ей в глаза, я не испытываю стыда за свои действия.
— Нет, это не безумие. Это просто то, что сейчас есть.
— Кем я теперь должна быть, твоей рабыней? А что насчет моих детей? — спрашивает она, вскидывая руки, и крутит ими вокруг себя, показывая на стены, окружающие нас. — А что насчет дома? Где мы будем жить? Здесь, вместе с ним?
То, как она произносит это слово, показывает то отвращение, которое женщина,
— Нет, ты, и наши дети поедете со мной домой утром. Нет смысла нарушать сегодня их сон. Завтра наступит достаточно скоро, чтобы начать новую жизнь.
Широко раскрыв глаза, она тихо говорит:
— Ты серьезно?
— Да, Лилит, серьезно.
Дотронувшись пальцами до галстука, я быстро развязываю темно-серебристый шелк. Стянув, кладу его на комод возле кровати. Жестом пригласив Лилит подойти ко мне, я говорю:
— Подойди. Помоги мне подготовиться ко сну.
Она медленно обходит кровать. Ее ноги, должно быть, неохотно ведут ее. Лилит боится того, что, как она думает, может случиться.
Она не могла ошибиться больше. Я не беру женщин против их воли, нет, как раз наоборот. Я заставлю ее умолять меня, прежде чем возьму ее так, как она того желает в глубине души.
Лилит подходит и смотрит на меня. Ее глаза такие зеленые, такие раненые и напуганные. Знаю, что у нее должна быть внутренняя сила, чтобы зайти так далеко.
Это хорошо, моей женщине понадобится стальная воля. Она может уступить только мне, разрушиться только по моему желанию.
Взяв ее руки в свои, направляю их к верхним пуговицам своей жесткой белой рубашки.
— Начни отсюда.
Она медленно, с трудом начинает их расстегивать.
Я знаю, что если бы она смотрела на то, что делает, ей было бы намного проще, но она не может этого сделать. Мы смотрим друг на друга. Ее глаза цвета изумрудов полны вопросов, страха и решимости.
Качая головой, когда расстегивается последняя пуговица, она вытягивает рубашку из-под пояса моих брюк. Снимая ее с плеч, Лилит проводит руками вниз от ключиц по грудным мышцам, а затем медленно и, возможно, чуть дольше, чем хотела, по моему прессу.
Преклонив колени, она помогает мне снять сначала одну модельную туфлю, затем вторую, снимая попутно носки, а затем ставит туфли возле кровати.
Поднявшись, с непроницаемым лицом она тянется к пряжке моего ремня. Расстегнув ее, она начинает вытягивать конец ремня, чтобы расстегнуть пуговицу, когда я кладу свои руки поверх ее.
— Иди в постель, Лилит.
— Что? Почему?
— У меня нет желания делать сегодня что-либо, кроме сна.
Подталкивая ее к кровати, смотрю, как она с благодарностью ложится на свою сторону.
Я заканчиваю то,
Стоя там, я позволяю ей увидеть ее влияние на меня, и ее глаза широко раскрываются. С ухмылкой на лице я отворачиваюсь.
Выключив свет в комнате, возвращаюсь к кровати. Медленно скользя между простынями и одеялом, я устраиваюсь к ней как можно ближе. Повернувшись на бок, обнимаю ее, прижимая ее восхитительно упругую попку к своему члену.
— Спокойной ночи, Лилит.
Это безумие. Я все еще пытаюсь понять, что только что сейчас произошло.
Сначала я заснула в нашей постели со своим мужем Маршаллом, а теперь нахожусь в ней с незнакомцем.
Рука Люцифера обвила мою талию, и он прижимает меня к себе. Он такой теплый, его тело так манит, что трудно ему не поддаться.
Лежа позади меня, он спокоен и тих.
В темноте я не вижу его, но определенно чувствую каждый его сантиметр.
Я болезненно осознаю сильные мускулы, которые изогнулись вокруг моего тела, словно защищая меня.
Он без одежды, и в тех местах, где его кожа соприкасается с моей, это слишком хорошо ощущается. Моему телу нравится прикасаться к нему.
Мне не должно это нравиться. Я не должна позволять его чарам разрушить мою защиту.
Для этого человека, обнимающего меня, я – его собственность. Предмет, которым он владеет. Что-то, что, как он думает, может контролировать. Кто-то, кого, как он думает, он может согнуть.
Но я соглашусь с этим только на данный момент, пока не найду способ вывести себя и своих детей из этой ситуации.
Я выдержу что угодно, притворюсь кем угодно, чтобы защитить их. Даже если это означает создание иллюзии подчинения.
Уйти, вероятно, будет легче при свете дня. Будет больше возможностей для помощи. Больше шансов прервать это. Если дети не будут посещать школу, это заметят. Мои друзья и семья заподозрят неладное, если от меня ничего не будет слышно. Мы должны исчезнуть со всех радаров. Выход есть, мне просто нужно набраться терпения.
Меня окутывает его пряный, теплый и захватывающий аромат.
Не могу перестать вдыхать его, и не могу остановить закипание моей крови.
Со мной что-то не так. Я не должна так заводиться. Возможно, я уже страдаю стокгольмским синдромом...
Сжимая свои бедра вместе, стараюсь не думать о том, насколько тяжелой ощущается моя грудь, поднимающаяся и опускающаяся с каждым глубоким вдохом. Или как он не стыдился своей эрекции, натягивающей его боксеры, перед тем, как лечь в постель.