Обладание
Шрифт:
— Они не сорвут наш план, и мы, может быть, будем рады нежданной подмоге, если штурм провалится.
Сквозь ритм марширующих сапог послышался стук копыт скачущего легким галопом коня, и Ричард поравнялся с ними.
— Примерно еще одну милю от того холма, если мы пойдем через лес, — он указал направление. — Так мы подойдем с запада. Есть еще время немного отдохнуть.
Аддис посмотрел на небо. Он прикинул, что до рассвета остается три часа. Его взгляд упал на окружающие его тени, которые остановились и сгруппировались,
— Небольшой привал. Мы не будем останавливаться надолго.
— Ты что, меняешь план?
— Если мы пойдем без остановки, то прибудем утром, и к рассвету он приведет в боевой порядок своих людей.
— Ты решил, будем ли мы разбивать лагерь?
— Нет, мы будем продолжать наш марш, чтобы сразу атаковать.
Рэймонд объехал Уэйка и присоединился к совету.
— Ты сумасшедший, Аддис. Даже при свете луны ночная атака равносильна самоубийству. Мы не будем видеть, с кем сражаемся и…
— Мы идем вперед. Саймон не будет ожидать этого, даже если узнает, что мы приближаемся, особенно ночью.
— Твое беспокойство об этой женщине помутило рассудок рыцаря! Если он собирался убить ее, то она уже мертва, — сказал Томас.
— А если он не намеревался убивать ее?
— Что бы он ни хотел сделать, он уже это сделал. Рэймонд приподнял руку.
— Ей мы точно не поможем, если из-за спешки потерпим неудачу.
— Ты же знаешь, что ночная атака — это глупая стратегия, — выдвинул свой аргумент Ричард.
Аддис повернул своего коня и повел его к теням около дороги.
— Это верно, но мы не будем атаковать в темноте, старина. Наш путь будет освещен всеми очагами Барроуборо.
— Что, черт побери, ты говоришь? Объясни! Грубый голос, доносившийся издалека, пронизал туман.
— Тут неподалеку возле деревьев на западной стороне какое-то движение. Люди и лошади.
— Ты говоришь, что видел людей за деревьями? Сколько?
Теперь ближе. Знакомый голос. Голос Саймона. — Точно не видел, милорд, луна так быстро зашла. Скорее почувствовал, чем увидел, хотя тени кажутся там глубже и длиннее, чем они должны быть.
— Возможно, ночь играет с тобой злую шутку.
— Не только со мной. Другие стражники тоже это чувствуют. Я бы не пришел, если бы мы не договорились…
— Тогда пошли к воротам больше людей.
— А вы придете, милорд?
Осознание того, что она в камере, вернулось к Мойре, и она внезапно услышала запах очага, щекой ощущая твердую поверхность камня, на котором лежала. Кричащая боль пронзала ее тело там, где ее били. Ей очень сильно захотелось снова впасть в беспамятство. Она слышала шаги и разговор, но к ней вернулось достаточно разума, чтобы не поддаться искушению и посмотреть.
— Я пойду на верхушку башни и посмотрю, что там и как, — отрывисто сказал Саймон. — Возвращайся на стену.
— А что с ней? — спросил Оуэн, когда стражник ушел. Женщина лежала абсолютно неподвижно, надеясь,
— Попробуй еще раз привести ее в чувство! Жидкость полилась на ее лицо, и Мойра изо всех сил постаралась не показать, что она уже в сознании. Вино лилось на ее неподвижное лицо, сжигая разбитые губы, попадая в рот…
— Ты уверен, что она не мертва? Я приказывал тебе не убивать ее.
— Она все еще дышит.
— Оставь ее здесь. Давай разберемся, что там за призрачная армия, которую почувствовала наша стража, а потом посмотрим, сможем ли мы привести ее в чувство.
Мойра подождала, пока ее не окружила тишина, прежде чем попыталась подняться. Все ее тело с головы до ног очень сильно болело, даже малейшее движение губами причиняло страдания. Несмотря на боль, она дотянулась до стены и, опираясь на нее, встала.
Ей вряд ли удастся сбежать, но она не будет ждать в этой камере новой пытки, которую запланировал Оуэн. Доклад стражника вселил в нее надежду. Возможно, это пришел Аддис…
Она побрела вдоль стены, держась за нее, и выглянула за дверь. Люди на западе, — так сказал стражник. Она проскользнула через коридор в камеру почти в конце коридора. Пытаясь не обращать внимания на ноющую боль, она на ощупь подошла к окну.
Мойра была достаточно высокой, чтобы можно было разглядеть над стенами удаленные поля и окружающие их охотничьи угодья. Свежий ветерок проносил облака через луну, то закрывая ее, то позволяя ей излучать призрачный свет. Во время этих мимолетных проблесков ей действительно почудилось какое-то движение возле деревьев, но, возможно, это просто ночь играла злую шутку с чьими-то глазами, как сказал Саймон.
Она оперлась о край окна и разочарованно закрыла глаза. Конечно же, Аддис не мог успеть так скоро, он не был готов, а даже если и подготовился, не стал бы идти ночью. Было бы опрометчиво так сильно рисковать, даже если ее рыцарь знал, что она находилась здесь.
О чем он, может быть, совсем не знает. Когда он обнаружит ее отсутствие, то, возможно, решит, что она вернулась в Лондон. Мог он подумать, что она поступила так вероломно? Столкнувшись с ее отсутствием, он, скорее всего, найдет этому только одно объяснение.
Страшная боль пронзила ее грудь. Она не хотела думать об этом. Повернувшись к окну, Мойра осмотрела зубцы внутренней стены, чтобы отвлечься от представления его злым и обиженным, полагающим, что она бросила его так жестоко, прямо перед опасным предприятием. Дальние поля стали совершенно черными, когда тучи полностью закрыли луну.
Ее глаз уловил вспышку, и крошечная золотая точка появилась вдалеке. Она двигалась. Теперь две точки. Она прищурилась. Вдруг еще четыре. Сейчас — десять или больше! Она ошеломленно смотрела на то, как пятнышки быстро умножались и росли, появляющиеся и растущие, как звезды, но только не в небе, а на горизонте.