Обладать и принадлежать
Шрифт:
Он: Убежала.
Лара смотрит на него удивленно.
Он: Всех, кто умирает, я называю убежавшими.
Она: Как упрекаешь их прямо!
Он: Да, упрекаю. Последние годы она жила в тоске и жарила картошку на завтрак, обед и ужин, одну только картошку… с салом – и балуешь себя, и все же как будто принимаешь яд. Уносила к себе в комнату дымящуюся сковородку, словно жила в коммуналке. Лежала через стенку от меня, и я чувствовал ее тело…
Она: Почему ты не покормил ее вкуснее? У нее не
Он: Я не понимал, я был так занят. Сейчас бы я уже приносил ей фрукты… (Он замолчал.) Но поздно. Что я могу сделать во имя нее сейчас?
Она: Наверно, уже ничего. Давай переведем тему.
Он: Давай, если ты такая добрая.
Она {легким голосом): А моя мама всегда смотрит на руки у мужчин. Она судит их по рукам. Моя мама поехала сейчас отдыхать. Вчера звонит оттуда и с таким удивлением мне говорит: «Знаешь, оказывается, здесь, на отдыхе, нет моря!» Она думала, что есть, когда ехала. А я ей говорю: «Боже мой, зачем же ты туда поехала?» Она, бедная, говорит: «Да, плохие люди посоветовали…» А вы что думаете?
Он: Я? Ничего. Дорога.
Она: А леса за городом какие-то пожухлые, пыльные, поломанные, как из моих снов.
Он: Мне не снятся сны. Хочешь, туда поедем?
Она {опускает ветровое стекло): Дайте мне дохнуть. Мне всегда снятся такие сны – не ищите в нем чего-то красивого, хорошего. Только плохое. То меня оскорбляют, то хоронят, то умирают живые, то я отстаю от поезда. И все такое серое, как белье, которое сушится в дождливую погоду и его теребит гадкий ветер… Я очень разговорчивая сегодня. Вы не злитесь? Вы же все время молчите.
Он: Хотите искупаться?
Она: Вы смеетесь надо мной?
Он: Нет. Будет очень красиво.
Уже ночь. Они вышли из машины
Она: А что… вы не дарите цветов?
Он: У меня есть подарок, он у меня дома. У меня там все приготовлено для тебя.
Она: Я не пью кофе, я и так не могу заснуть никогда. Сердце стучит, спать не дает заснуть – я на сны время мало трачу – жизнь такая короткая. Выпить, наверно, приготовили?
Он: Ну… есть такой момент… Ты счастливая?
Она: Нет… да…
Он: У меня сейчас решается одно важное дело. Ты принесешь мне счастье?
Она: Хорошо, принесу.
Они помолчали несколько секунд.
Она взяла его под руку, потом отпустила и вдруг неожиданно спросила:
– Я люблю вас? – Он замер. – Как вы думаете, я люблю вас? – отчаянно переспросила она.
У него дома. Штор нет. В комнате только письменный стол, кровать, два стула. А на подоконнике – горшок с цветком.
Он: Вот – это тебе.
Она: Как на могилку. Прямо с горшком? Мне
Он: Хочешь спросить, почему я один?
Она: Не хочется, хотя это неправильно. Заранее нужно знать о мужчине… Но и ты не спрашивай у меня. У меня тоже было столько всяких историй!
Он: Что-то мне это неприятно…
Она зажимает себе рот.
Он подходит и целует ее. Она отстраняется.
Он: Ты ведь хотела, чтобы я поцеловал тебя? – Она махнула рукой, отстраняясь.
Она: Что вы!!! Я тебя не поцарапала?
Он молчит.
Она: Возьмите, продезинфицируй духами рану. (Кидает в него свою сумочку.)
Он бросает ей сумочку назад – она еле успевает ее поймать.
Она: Вы обиделись? Вы очень обиделись? Вы очень обиделись.
Он: Нет, нет, нет. Опять ты перешла на «вы». Ты специально притворяешься в сумасшедшую такую?
Она: Мне больше нравится другое слово: безумная. Безумная, и я согласна с таким словом. Я не обижаюсь, пусть, думай как тебе удобней.
Он: Когда ты волнуешься, много раз повторяешь одно и то же слово.
Она: Ты думаешь, я влюблена в тебя? Что ты думаешь? Что ты думаешь?
Он целует ее.
Уже в темноте они лежат в постели. Она смотрит на него с удивлением.
Она: Да, я люблю тебя. Я тебя люблю. Ты меня любишь?
Он: Да.
Она: Не могу объяснить. Я люблю тебя. Я тебя люблю. Ты меня любишь?
Он: Да.
Она: Я люблю тебя. Я так люблю тебя. А ты? Ты меня хоть чуть-чуть любишь?
Он: Ты что, плачешь?
Она: Что ты! Я вообще никогда не плачу. Я… сдержанная очень. Спать уже не смогу.
Утро, еще рано-рано, едва брезжит рассвет, а она, уже одетая, стоит, наклонившись над ним, рассматривает его.
Он: Ты куда? Сколько сейчас времени?
Она: Уже пять утра! Я поехала, мне надо еще домой заехать.
Он: Поспи еще…
Она: Нет, мне пора… Я не спала.
Он: Совсем? А я заснул. Я тебя провожу.
Она: Нет, не надо. Я побегу, уже ничего не случится, уже метлами метут, слышишь, дворники встали. Это приравнивается к крику петуха – значит, все темные силы потеряли… свою силу. Как я слова с тобой забываю!
Он: А когда мы увидимся?
Она: Я улетаю на два дня.
Он: Тогда в понедельник в шесть у «Динамо».
Она: Да. Видишь, я тебе не навязывалась. {Вдруг заметила она, подняв палец.)
Он: Позвони сейчас, как доедешь домой.
Она: Да. Поцелуй меня на прощание, вдруг мы больше никогда не увидимся. – Наклоняется над ним.