Обладатель-сороковник
Шрифт:
– Нет, я сам… А разве… – говорить было трудно, горло болело. Пока расклеивал веки пальцами, заглянул туда. И от ликования просто замычал: – Мм!..
Это было принято за выражение боли, и теперь уже целый хор женских голосов присоединился в сочувствии и в попытках оказать немедленную помощь. Пришлось объяснять причину своего радостного мычания:
– Кольцо… их стало два! Словно вторая, малая Цепь!..
И, уже открыв глаза полностью, сообразил, почему ему предлагают помочь: верхняя челюсть Пасти оказалась высоко поднята. В то же время стало слышаться всё более и более громкое попискивание. Причём неприятное, словно предупреждающее. Получалось,
Встать и выйти наружу оказалось гораздо легче, чем восстановить осипший голос. Но не успел обладатель и на два шага отойти, как писк стал непрерывный и челюсти стали смыкаться. Пасть закрылась, всю её структуру внутри пронзила тоненькая зелёная ниточка, видимая только обладателям, и вновь послышалось слабенькое гудение трансформатора.
– Накапливает мощь, – порадовал Иван присутствующих зрителей, а по внутренней связи и тех, кто наверху. – А в меня влилось всё, что собралось за последние дни… Много! Слишком резко… Желательно, наверное, каждый день Пасть выдаивать… Только как?
– А Якову тоже силы можно передать? – осторожно поинтересовалась веддана.
– Куда он теперь денется! Только его каждый день и будем прокачивать! Ах да… теперь придётся ждать, пока Пасть сама не раскроется… Но в любом случае мы её можем переносить в лабораторию или в отдельное помещение! Эй, ребята! Вы как там?! – И тут же ответил Игнату Ипатьевичу на его вопрос: – Конечно, странно! Потому что на устройства, описанные в инструкции, эта клетка никак не походит. Значит, одно из двух: либо она совсем из другой оперы и нам подошла случайно, либо Титан её сам склепал именно для своих нужд.
Великий целитель и секунды не раздумывал после этого, а сразу поинтересовался:
– То есть ты теперь, как и Титан, возвеличишься до роста два восемьдесят и точно так же станешь широк в бёдрах?
– Э-э-э?..
– Ещё и Якова точно таким же хочешь сделать?
– Да ладно… Понял я, понял! Теперь станете меня всю ночь исследовать и кровь пить на анализы?
– А то! Мы, кстати, уже готовимся, так что поторапливайся! А Пасть ребята пусть забросят в полуподвал нашего жилого корпуса. Там её даже случайно никто посторонний не коснётся.
На этот раз у фантомов десантников перенос тяжести получился слаженно, без лишних топтаний и репетиций. Когда установили конструкцию в очищенном для неё спортивном зале, Маяковск не удержался от своей очередной фантазии:
Сплав суперпрочный, высший сорт!Зачем же таскаем мы сей телепорт?Пусть Ваня откроет и сядет в седлоИ сам в нём прокатится, как на метро.Ему в тон кто-то из ребят добавил:
– Ага… «Я поэт, зовусь Незнайка! Что… сказал я? Угадай-ка!»
Только слово вместо «сказал» проскользнуло нелитературное. Но всем было смешно. Лишь сам Олег возмутился:
– Да я на полном серьёзе! Как по мне, то таким должен быть телепорт. Сел в него, получил заряд бодрости и раз! На Кавказ! Или уже на другой планете, где-нибудь в альфа Центавра.
Ему возразил обладатель:
– Увы! Никак эта штуковина не может быть телепортом. Иначе Титан обязательно к себе домой умирать отправился бы.
На это Маяковск ничего не смог возразить или добавить, и вскоре уже все разлетелись по своим местам работы. А Загралов поспешил доставить свою тушку в медицинскую комплексную лабораторию. До сих пор он ещё там не бывал, хотя знал о данных помещениях.
Целитель Хоч радовался такому полигону, куда сплошным потоком отправлял свои тестовые лекарства Яплес. А потом сравнивал полученные результаты академиков и своей ведьмовской группы. И пока оставался доволен, не глядя подписывая любые расходные документы на покупку и монтаж всё новой и новой медтехники.
Вводную для проверки академики получили ещё раньше: «…возможные многочисленные тромбы в крови вследствие критического отравления и возможного заражения неизвестным видом излучения». И как только клиент прибыл, его раздели, уложили, обкололи, обклеили, ощупали, измерили, прогрели, надавили… и прочее, прочее, прочее…
Хорошо, что можно было не обращать на это внимания, а заниматься своими делами. Оба запасных тела тоже не простаивали, ну и тут два потока сознания работали на перемещении фантомов, связи с ними и изучении новых свойств Цепи. Точнее говоря, изучении нового элемента в ней.
Вначале взгляд не зацепился за различия, а они имелись, и довольно существенные. Во-первых, новое образование разнилось цветом и направленностью внутренних потоков. Несильно разнилось, но всё-таки. Во-вторых, оно никоим образом не хотело разъединяться с хранилищем под номером пять. А это уже настораживало, заставляло напрягаться. Что интересно, Кольцо номер пять на своё место в общей Цепи становилось без труда. Как и извлекалось обратно! А вот проделать такую же процедуру с номером шесть никак не удавалось. Оно так и болталось, словно неродное, всё больше и больше выделяясь своей чужеродностью.
«Однако! Чего это я подцепил? – распереживался Иван. – Вдруг оно какое заразное? Или как вирус действует? – после чего отделил пятое Кольцо с «новичком», да так и оставил их несколько в стороне. А для себя решил: – Пусть это считается карантином. По крайней мере одну ночь как минимум надо присмотреться… Как бы чего не вышло… Ага! И желательно для пробы из него один поток прикрепить к какому-нибудь фантому… Вот только кто согласится?»
Бросил клич по команде, на который моментально, словно ждал уже давно, откликнулся Яков-2. Задумались, стали советоваться. Хоч заметил, что надо Шереметьеву первоначально пройти точно такое же комплексное обследование, которое сейчас творят с Иваном. И уже потом, после попытки выдоить Пасть, сделать сравнительный осмотр. А значит, и сейчас его пока не следует подключать к сомнительной энергии. Так сказать, ради чистоты эксперимента.
Резонно. Стали выбирать нового кандидата, на место которого неожиданно стал бурно претендовать Фрол Пасечник. Причём требовал на грани грубости и с толикой наглости. Пришлось Загралову даже перейти на личностное, отделённое от общего общение с фантомом и поинтересоваться:
«Фрол, ты чего? Аль сердишься на кого?»
«А-а! – словно отмахнулся тот. – Это я, Вань, на себя злюсь… – сделал паузу, но потом всё-таки признался: – Никак я со своей Дарьей разобраться не могу! Вот веришь? Мне лично больше того, что есть, секса не надо. А ей всё мало! Говорит: кого хочешь к нам в постель приглашай, мне всё равно, но хочу больше и разного. Ещё и в самом деле стала грозиться уйти… И что мне делать?»