Облака мечтаний

Лэннинг Салли

— Вы не голодны? Пойду подогрею воду, чтобы промыть вашу рану, — предложила она.

— Посмотрите на меня, Джорджия.

Она неохотно подняла на него глаза.

— Вы спасли мне жизнь, — почти торжественно произнес Конрад, пронзительно глядя на нее своими голубыми, как ирисы, глазами. — Я никогда не забуду, что вы сделали для меня. Вы самая смелая женщина, которую я когда-либо встречал. И, как ни странно, я совершенно не хочу есть.

— Не такая уж я смелая, — возразила Джорджия, вынимая руку из его ладони. — Просто Я не смогла бы спокойно жить, если бы не сделала то, что должна была сделать.

И все-таки пойду разогрею воду.

Откинувшись на спальный мешок, Конрад закрыл глаза. Казалось, только что произнесенная им речь отняла у него последние остатки сил. Расшнуровав его ботинки, Джорджия осторожно сняла их и подложила ему под голову скатанный в рулон свитер. В тот момент, когда она приподняла ему голову, Конрад открыл глаза и благодарно улыбнулся.

— Пуля прошла навылет, — слабым голосом сообщил он. — Хорошо бы обработать рану антисептиком.

Это все, что тебе от меня надо, почему-то с огорчением подумала Джорджия и, взяв газовую плитку, выползла наружу. Взошедшая высоко луна отбрасывала на землю нежный, мягкий свет. Звезды казались невероятно яркими. Никогда они не бывают такими красивыми в нью-йоркском небе, и тем не менее больше всего ей хотелось бы оказаться сейчас в своей нью-йоркской квартире и залечь в наполненную горячей водой ванну.

Вскипятив воду, Джорджия вернулась в палатку. Конрад спал, уткнувшись лицом в ее свитер. Нет, ты не мой тип мужчины, почему-то с раздражением подумала она, отводя взгляд от его длинных, пушистых ресниц, спокойно лежавших на загорелой коже. Мне нравятся хорошо воспитанные мужчины с приятными чертами лица и ровным, как у моих родителей, характером. Ты, Конрад, для меня слишком грубый и жесткий.

Какое тебе до него дело, шептал ей внутренний голос. Завтра ты уедешь в Пуэбло, довезешь его до больницы и никогда с ним больше не встретишься.

Недовольная собой, Джорджия раскрыла аптечку и извлекла ее содержимое. Не стоит разрезать ему джинсы, подумала она. Они ему еще понадобятся. Поколебавшись, она расстегнула пуговицу на его поясе, и в этот момент Конрад открыл глаза.

— Мне надо снять с вас брюки, — смущенно объяснила Джорджия.

Он покорно расстегнул молнию и приподнял тело таким образом, чтобы она могла спустить с него джинсы. На месте раны ткань пропиталась кровью и побурела. У него были длинные мускулистые ноги с волосатыми икрами. Развязав грубо наложенную повязку, Джорджия обнаружила, что та присохла к ране. Намочив ее теплой водой, она как можно осторожнее сняла служившую повязкой тряпку. Моля Бога, чтобы не опозориться и не грохнуться в обморок при виде крови, Джорджия заставила себя взглянуть на рану.

Сразу же возникло предательское ощущение тошноты и кровь отлила от ее лица. Джорджия, возьми себя в руки. Кроме тебя, ему некому помочь. Ты должна это сделать.

— Вы плохо себя чувствуете? — заметил ее состояние Конрад.

— Нет, — с трудом пропищала Джорджия. — Все дело в том, что я могу прекратить драку в школьном коридоре, отнять кож у подростка, одурманенного наркотиками, дать отпор заядлому хулигану, но при одном только виде крови меня начинает мутить.

— Так и знал, что вы учительница, — фыркнул Конрад. — Все, что от вас требуется, это промыть рану перекисью водорода и перевязать ее.

— Это все равно что сказать человеку,

который боится высоты, что ему надо взобраться на Эверест.

— Пожалуйста, заканчивайте. Мне надо еще поспать, иначе я не отвечаю за себя.

Скатав полотенце, Джорджия подсунула его ему под бедро.

— Не беспокойтесь, у меня чистые руки, я их тщательно вымыла, — сказала она голосом ученика, отвечающего урок. Намочив стерильную повязку в воде, она осторожно положила ее на рану. Конрад поморщился. Сжав зубы, Джорджия старалась думать о чем угодно, только не о том, что она сейчас делает. Она старательно промыла рану и смазала ее антисептиком. К счастью, кость была не задета.

Все это время Конрад не издал ни звука, но уголком глаза Джорджия заметила, что на его воспаленном лбу проступили крупные капли пота, а кулаки крепко сжались. Наложив чистую повязку, она туго перевязала рану.

— Я закончила, — с облегчением сообщила она.

Конрад медленно разжал кулаки.

— Идите сюда, — позвал он.

— Зачем?

— Джорджия! Делайте, как я сказал. Прошу вас лечь рядом со мной.

Джорджия терпеть не могла, когда ей кто-нибудь приказывал. Из-за этого у нее не раз случались неприятности в школе. Однако голос Конрада звучал настолько повелительно, что она сразу поняла — споры бесполезны. Как только она легла, Конрад подвинулся к ней вплотную и, обняв ее, нежным движением убрал упавшую ей на лоб прядь волос. Этот жест разрушил последние преграды, и, уткнувшись лицом в его плечо, Джорджия зарыдала.

Пережитый ею страх и ужас перед возможной трагедией вырвался наружу, и ничто теперь не могло сдержать ее слез.

— Господи, какая я дура. Надо же так по-глупому реветь, — всхлипнула она.

— Не говорите глупости, — прервал ее излияния Конрад. — Вы обхитрили двух отъявленных мошенников, к тому же вооруженных, подверглись нападению неизвестного в темном каньоне, два часа тащили на себе девяностокилограммовую тушу и, наконец, преодолели патологический страх перед кровью. Плачьте сколько хотите. Вы заслужили это право. Кстати, вы всегда к себе так требовательны?

— Мой характер вас не касается, — приходя в себя, моментально отреагировала Джорджия. Сам того не ведая, Конрад коснулся больного для нее вопроса. — Давайте спать.

— Нам будет тесновато в одном спальном мешке, — произнес он, судя по всему, удивившись ее вспышке.

— Я схожу в каньон за рюкзаком, — ответила Джорджия, вытирая мокрые щеки рукавом рубашки. — В нем запасной спальный мешок.

— Никуда вы не пойдете. — Конрад грубо схватил ее за руку.

— Но это просто необходимо сделать. Рюкзак спрятан в таком месте, где Эйд и Россер скорее всего и будут вас искать. К тому же без мешка я замерзну, да и весь запас воды тоже там.

— До чего я дожил! Лежу беспомощный, как новорожденный котенок, а вы, слабая женщина, должны рисковать из-за меня своей жизнью. Вы не знаете, что это за типы. Если бы видели, как хладнокровно они стреляли в меня, то…

— А почему они это сделали? — перебила его Джорджия.

Она понимала, как много будет зависеть от его ответа. Где-то в глубине души Джорджия еще не окончательно поверила в то, что Конрад вовсе не преступник, а Эйд и Россер при всей их странности не являются агентами федеральной службы.