Облако Оорта
Шрифт:
— Они звонят мне! Они все! Что мне делать?!
Джек быстро воздел в воздух указательный палец.
— Успокойся, Джен, соберись. Сейчас я расскажу тебе, что…
— Все правильно! — Марта со вздохом поднялась из кресла. — Мы немедленно должны это сделать — предупредить всех, кого возможно, поднимаем весь ЮНИТ, перехватываем все телефонные звонки, отсеиваем те, что звучат похожим образом. Соберите всех штатных и не штатных психологов, создадим горячие линии на перехватах. С ними нужно разговаривать, надо все это прекратить или хотя бы уменьшить, насколько возможно!
— Именно! —
Сутки прошли будто в кошмаре, таком нереальном, что он не вызывал уже настоящего потрясения, да и какое тут потрясение, когда ты так занят делом, что чувствуешь себя лишь отточенным механизмом, сосредоточенным на выполнении сложной задачи. И конечно, им всем было не привыкать — и ЮНИТ, и Торчвуду, и даже ЦРУ.
Связь работала. Более того, первые предположения о резервных линиях, хоть и были технически верны — они функционировали взамен разрушенных, — были далеко не главной причиной, связь работала и помимо них, сама по себе, вся атмосфера стала прекрасно проводящим сигналы эфиром, для чего почти не нужны были дополнительные средства. С таким же успехом, как включенные и исправные, звонили отключенные и сломанные телефоны. Большая часть населения, сосредоточенного в городах, уже погибла, другая сходила с ума от поступавших к ним звонков их погибших родных.
Джек и Марта смотрели через стекло на один из оперативных центров, принимавших звонки.
— Я так и не поменяла фамилию, — задумчиво сказала Марта. — Как-то смысла не видела. И сейчас даже не чувствую себя вдовой. Будто снова сбросило в девичье состояние. Наверное, это даже хорошо. Для чего нужен остающийся призрак имени? Каждый из нас лишь то, что есть.
— Если бы прошлое можно было вернуть, ты бы ничего не изменила? — мягко спросил Джек.
— Нет.
— Понимаю. Я бы на твоем месте тоже. Правда, у меня и так не то чтобы мое настоящее имя, но выбрав однажды, я его не менял. Оно стало более моим, чем любое другое.
Марта кивнула.
— И я по-настоящему стала Мартой Джонс не сразу. Наверное, в то самое время, которого не было, когда это имя принесло кому-то надежду. С тех пор я чувствовала, что должна продолжать оставаться собой, что бы ни случилось, чтобы это напоминало мне, на что я способна, и о моем долге.
Джек тихо хмыкнул.
— Я знаю еще одного. Он менял жизни, менял лица, но никогда не менял выбранного имени. Хотя людям часто казалось, что это вовсе не имя. Но любое другое, даже «его собственное» — оно не будет настолько его собственным как то, что он выбрал, и которое что-то значит для других.
— Доктор, — тихо печально улыбнулась Марта.
— Доктор, — кивнул Джек. — А помнишь?..
Они посмотрели друг на друга, пронзенные одной идеей, воспоминанием, которое вдруг охватило их будто горячим восходящим потоком.
— Доктор!!! Мы должны попробовать!..
— Его трудно дозваться, но если заполнить весь эфир планеты его именем, он может откликнуться!
Марта включила громкоговоритель:
— Внимание всем! Передавайте в эфир одно слово, беспрестанно, по всем возможным каналам! «Доктор!» Я объясню вам, что оно значит,
— Оставьте несколько каналов для Марты Джонс, — наклонился к громкоговорителю Джек. — Пусть она расскажет всем о Докторе.
Марта рассказывала до хрипоты. Будто сказку на ночь — холодную, бесконечную ночь — перепуганным детям, всем землянам, что еще могли ее слышать. Затем в эфир неслась, повторяясь, запись. А через несколько часов снова зазвонил ее телефон.
На экране светилось «Tardis». Когда звонил Микки, уверявший, что находится в ТАРДИС, такой надписи не было.
— Доктор?!
— Марта? Марта Джонс?! — то ли веселый, то ли просто дурашливый знакомый голос Доктора. — Я поймал оглушительный сигнал некоторое время назад… но никак не могу к вам пробиться. Что за напасть?..
Марте показалось, будто кругом заревели сирены сигнализации и принялись яростно вспыхивать красные лампы тревоги.
— Доктор…
— Доктор тоже может умереть, — почти неслышно пробормотал Джек Харкнесс, но тут же замолк. Это могло быть что угодно. Рекс Мэтисон звонил самому себе, но это не значило, что перед тем он не умер. И то, что умер — тоже, ведь он был жив. Джек себе не звонил — это не значило, что он не умирал. Но может быть, его альтер-эго знало, как остановиться, было слишком упрямым, закаленным тысячелетиями опыта. Или не верило никому настолько, чтобы позвонить. Кроме того, где именно его дом?..
— Собственной персоной. Отлично, я пробился! Запеленговал сигнал, отфильтровал сигнал именно твоего мобильного, иии… ждите меня! Сейчас буду!.. Allons-y!..
Марта чуть не выронила телефон из ослабевших пальцем, сердце бешено колотилось. Хрипло, скрежещуще… Это было не сердце! Это была ТАРДИС! Настоящая синяя полицейская телефонная будка, материализующаяся в бункере ЮНИТ!
Дверь распахнулась, и в проем тут же выглянул Доктор — взлохмаченный, в темных очках и гавайской рубашке.
— Ну и местечко вы выбрали для вечеринки! Просто жуть какая-то! — И тут же посерьезнел и, сняв очки, посмотрел на Марту и Джека строго, без улыбки. — ЮНИТ и Торчвуд, что же вам могло так понадобиться, что вы переполошили целую планету?
— Я убью тебя, Доктор! — выдохнула Марта и, шагнув к нему на встречу, на мгновение приобняла его, едва сдерживая и улыбку, и слезы. — Не думала, что еще когда-нибудь тебя увижу. Живой!
— Ну да, да, куда я денусь… — пробормотал Доктор рассеянно. — Давно, знаете ли, хотел заглянуть на огонек, да как-то минутки не выпадало. А потом я понял, что вообще не могу к вам попасть.
— Не ты один, Доктор. Нам нужно понять, что происходит. Землю несколько суток подряд бомбардируют внезапно возникающие в верхних слоях атмосферы кометы. А навигаторами для бомбардировки им служат люди. Погибшие уже люди. Какие-то части их сознания — они не понимают, что произошло, они просто хотят попасть домой! Они беспокоятся о родных, стремятся к ним — и наносят уничтожающие удары по Земле. Не понимая, что происходит, они делают это снова и снова! Но они разговаривают с нами. Они звонят нам. Когда ты позвонил и сказал, что не можешь пробиться, я подумала самое худшее.