Облом нечаянно нагрянет

Хрусталева Ирина

– Насть, ну ты-то знаешь, что это правда! Ты же можешь подтвердить, что все именно так и есть! – воскликнула Марина.

– Мариша, я-то готова подтвердить. Только вот кто мне поверит? И попадем мы с тобой, дорогая моя подружка, в соучастницы!

– Какие еще соучастницы?! Чего соучастницы-то?!

– А вот этого я тебе сказать не могу, ибо не знаю, что конкретно твой простреленный натворил! Я тебе уже говорила, что просто так в людей не стреляют. Я почему-то уверена, что он бандит! – заявила Настя.

– Я его несколько раз спрашивала, он мне поклялся, что не имеет к бандитам никакого отношения!

– Святая ты наивность, – вздохнула Анастасия. – Ну почему ты решила, что этот парень

сказал тебе правду? Я лично нисколько не сомневаюсь, что он бандит, иначе он бы не пытался скрываться. Я тоже идиотка, пошла у тебя на поводу. Константина втравила в историю. Он-то, конечно, всегда сможет откреститься от своего в ней участия. «Ну сделана операция – и что? Мало, что ли, в Москве хирургов? Я разве свои отпечатки пальцев на нем оставил?» – может сказать он. Тем более это просто невозможно, потому что все хирурги работают в резиновых хирургических перчатках. И потом, это будет просто непорядочно с нашей стороны – подводить человека, у которого мы сами же попросили помощи. И как ты думаешь, какой после этого напрашивается вывод? – спросила Настя у Марины и сама же ответила на свой вопрос: – Теперь нужно сидеть нам с тобой, дорогая моя подружка, и молчать в тряпочку! Ждать, пока твой Максим очухается, придет в норму и сам уберется отсюда, а третьего не дано, – развела Настя руками. – Как говорится, поздно пить боржоми, когда печень сожрал цирроз! Раньше нужно было про милицию думать, еще тогда, когда я тебе об этом говорила, то есть до того, как мы пригласили Костика и он прооперировал раненого. Будем надеяться, что твой раненый не умрет и спокойно уйдет отсюда на своих двоих.

– А что, он все еще может умереть?! – ахнула Марина и задрожала всем телом.

– Все мы под богом ходим, – неопределенно ответила Анастасия. – Мы предполагаем, а он располагает.

– А если Максим все же умрет здесь, что мы тогда будем делать? – испуганно глядя на подругу, упорствовала девушка.

– Закопаем его в саду, и все дела, – спокойно ответила докторша и почесала пальчиком нос, простодушно глядя на подругу.

– Как это – в саду?! – подпрыгнула на месте Марина, не сообразив, что Настя шутит и еле-еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. – Ты что, Анастасия, совсем сдурела? Как я потом в этот дом приеду, зная, что здесь покойник под землей? Как я Светке в глаза буду смотреть? Она мне ключи от дачи доверила, а я ей труп под яблоню подброшу? – вполне серьезно спросила она и схватилась за пылающие щеки. – Час от часу не легче! – чуть не плача, простонала Марина.

– Ох ты господи, – не выдержав, засмеялась Настя. – Какая же ты наивная дурочка, Маринка! Уже и шуток не понимаешь! Не волнуйся, умереть я ему не позволю, я ведь теперь с тобой в одной упряжке. Утром поеду в клинику, попробую договориться, чтобы меня подменили, и буду пока следить за ним. Если через два дня ничего не случится, тогда можно будет спать спокойно. Хотя, я думаю, это лишнее: похоже, что кризис уже миновал. Посмотри на него, бугай какой! Чтобы его завалить, попыхтеть нужно старушке с косой, – как можно насмешливее произнесла Анастасия, чтобы успокоить подругу, насколько это было возможно в данной ситуации. Посмотрев на бледное лицо девушки, Настя тяжело вздохнула: – Ладно, Мариша, давай-ка спать ложись, на тебе лица нет, а я пока посижу рядом с больным, понаблюдаю его некоторое время. Потом поеду в клинику, надеюсь, что часа через полтора смогу вернуться. Если ничего у меня с подменой не получится, я тебе позвоню. Все лекарства я тебе оставлю, самое главное, не трусь. Укол сделать сможешь?

– С ума сошла? Я же уколов с детства боюсь, – шарахнулась Марина.

– Да ты всего боишься, куда ни посмотри. Тоже мне, неженка какая нашлась, мать твою! – разозлившись, рявкнула Настя. –

Никто тебя не просил его к себе домой тащить, а раз уж привела, будь любезна делать то, что тебе говорят, а не скулить по каждому поводу! Я же не заставляю тебя эти уколы самой себе делать! Здесь ничего сложного нет, иди сюда, посмотри, как я сейчас буду их делать, а потом повторишь все точно так же, – строго приказала докторша.

– Ни за что, – уперлась Марина и сделала шаг назад.

– Слушай, если ты не хочешь, чтобы я послала тебя вместе с этим заезжим молодцом к чертям собачьим, то будешь делать то, что я говорю! – еще громче гаркнула Настя и сверкнула злыми глазами. – Ты сама виновата в том, что сейчас происходит! Какого тогда рожна выделываешься?

– Я совсем не выделываюсь, я боюсь! – взвыла Марина.

– Раньше нужно было бояться, а сейчас поезд ушел! Иди сюда, бери шприц, распечатывай, а я пока ампулы вскрою.

Дрожащими руками Марина взяла упаковку одноразовых шприцев и начала распечатывать ее.

– Ты хоть вещи-то его проверила, может, там документы какие есть? – спросила Настя, перейдя на более миролюбивый тон.

– Нет, неудобно как-то по чужим карманам шарить.

– Дура – она где хочешь дура, это уж точно, – даже сплюнула Анастасия. – Ты притащила в дом неизвестно кого и имеешь полное право проверить его документы, чтобы знать, кто это! Где его вещи? Я сама посмотрю, если ты такая у нас принципиальная, – сделав больному укол, распорядилась докторша.

– Вон, на стуле лежат, я все постирать хотела, пиджак в крови испачкался, а брюки вообще колом стоят. Рубашку, наверное, выкинуть придется, она не только вся кровью пропиталась, но еще и с дырками. У пиджака на плече тоже дырка есть, небольшая такая.

– Это отверстие от пули, которая в плечо попала, я так думаю. Кстати, ты говорила, что Максим тебе пистолетом угрожал. Где он? – спросила Настя.

– Не знаю, в кармане пиджака, наверное, – пожала Марина плечами.

Анастасия подошла к стулу, на котором лежали вещи Максима, и начала выворачивать все карманы. Как и предполагала Марина, пистолет лежал в одном из карманов пиджака. Из другого Настя вытащила пачку долларов и, повертев ее в руках, повернулась к Марине.

– Богатенький Буратино, оказывается, твой подстреленный! И ты мне будешь говорить, что он не бандит?

– На них что, написано, что они бандитские, эти доллары? – не захотела уступить подруге в своем мнении Марина.

– Думай как хочешь, – махнула та рукой. – Кстати, ты здорово на него потратилась, чтобы с того света вытащить. Вот из этих баксов и забери свои кровные, что за него заплатила.

– Неудобно самой без разрешения брать, – нахмурилась Марина.

– Неудобно, моя дорогая, на потолке спать, одеяло падает, – отбрила подругу Настя. – Ему удобно было в твою машину вламываться да еще пистолетом тебе угрожать? Нечего благородство изображать, бери – и дело с концом! Он тебе что, близкий родственник, чтобы за него такие «бабки» отваливать? Ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы трястись, как контуженой, и в обморок здесь от страха падать?

– Не ворчи, с человеком несчастье случилось, у него не было другого выхода, – попробовала защитить своего непрошеного гостя Марина.

– Сердобольная ты, как я погляжу, по самое некуда, – фыркнула Настя. – Погоди, он тебе еще все проблемы на голову обрушит, чует мое сердце, – недовольно добавила она.

– Не каркай, у меня их, проблем этих, и так предостаточно. Как только он сможет ногами шевелить, сразу же отправлю восвояси, – проворчала Марина.

Настя сняла резинку, которой были перетянуты стодолларовые купюры, и начала отсчитывать сумму, которую заплатила Марина за операцию, а потом и за перевозку раненого Максима.