Обломки мифа, или «Мёртвые сраму не имут»

Гусев Анатолий Алексеевич

– Да? – задумчиво сказал Святослав. Он упруго встал с земли и направился к берегу реки, стал бродить у воды, подбирал плоские камешки и бросал так, что бы они отскакивали от воды и мчались к другому берегу. В детстве он так бросал камешки в Ильмень-озеро, а в юности в Днепр, но Днепр огромен, камешки до другого берега не долетят, а здесь Десна совсем не большая – долетают. За этим детским занятием к нему пришло решение. Мысль, пришедшая в его голову ещё в Киеве, здесь на Десне приняла вполне ясные очертания.

То, что у вятичей не было единого князя, Святослава сначала

огорчило. Гораздо проще разбить одного князя, и всё племя в твоём подчинении. Но придётся оставлять своих людей, что бы они следили за покорёнными. И лишиться части войска. А с другой стороны, побеждённый враг другом не будет никогда. Если помочь одному князю встать во главе вятичей, то он будет благодарен. Власть князя вятичей будет держаться на копьях князя Руси. А так же получиться, что именно он, князь вятичей, привёл своих соплеменников под руку киевского князя, и спрашиваться будет с него, если среди вятичей найдутся недовольные. Хотя какая им разница, кому платить дать – Хазарии или Руси? А его войско не только будет всё цело, но и пополнится охотниками идти на хазар из вятичей.

– А что? – весело сказал Святослав. – Мне князь Вышко нравится. Надо ему помочь. Я так говорю, братья?

– Помочь? – удивился Воланд-ярл. – А разве мы не завоёвывать вятичей идём? По-моему мы идём захватывать их землю.

– Нет – ответил Святослав, – мы идём подчинять их Киеву. Что бы с овцы состричь шерсть – шкуру снимать не обязательно.

– А как же добыча? – недоумевал Воланд-ярл.

– Да, да – загалдели ярлы, – как же добыча?

– Тебе, Свен, – продолжил Воланд, – достаётся земля, с которой ты будешь стричь дань ежегодно. А что достанется бедным пахарям моря?

Ярлы закивали головами в знак согласия.

– Тебе, Воланд-ярл Брэндтсен, уже даны земли! И ты есть боярин киевский!

– Я – да! А остальные? – спросил Воланд и продолжил: – Да и я, Свен-конунг Ингварьсен, тоже от добычи не откажусь.

– Воланд-ярл прав, Свен – сказал Сумарл, – что мы будем лазать по этим рекам просто так? Добычи не будет, даже девок пощупать нельзя будет, что бы местных не обидеть.

– Ты уже почти старик, Сумарл-ярл, – сказал Воланд, – а всё туда же – «девок!».

– А тебе, что уже не надо – парировал Сумарл.

– Я не такой привередливый, Сумарл-ярл, я и бабами удовлетворюсь.

Ярлы заржали над шуткой Воланда, купцы улыбались, не понимая чужую речь.

– Ну, посмеялись, и хватит – сказал Святослав.– Без добычи никто не останется. Вы меня знаете. Будем делить хазарскую добычу, ваши труды здесь будут учтены. Ничего не забуду, никого не обделю.

– Да мы и не сомневались, Свен, – сказал Сверр-ярл, – просто уточнить.

– В Киеве говорили одно – сказал Халлдор-ярл, – здесь уже другое.

– Я и в Киеве не скрывал, что войны постараюсь избежать. Вятичи мне нужны как союзники, а не как враги за спиной.

– Вот это верно, – сказал Сумарл.

– Ну, что? – обратился Святослав к Позднею. – Приглянулся мне этот Вышеслав. Помогу ему стать князем всех вятичей.

– Я думаю, – сказал Поздней, – это как получилось. Пошёл бы ты на Оку по Сейму и Свапе тебе князь

Войко, Воеслав приглянулся.

Святослав засмеялся:

– Умный, ты, купец!

– Ну а как же? Ремесло обязывает – улыбнулся Поздней.– Вятичам выгодно отказаться от хазарской дани. Хазары требуют дань рабами. А рабы не белки, по деревьям не скачут. За них воевать надо. Все шесть племён вятичей с соседями не мирны из-за этого. Со всеми воюют: и с мерей, и с голядью, и с радимичами. И купцов могут захватить, что бы хазарам отдать.

– Рабы – товар ценный. Мы от них тоже бы не отказались. Но настаивать не будем. Меха и воск тоже не плохо.

– Дело вы с матерью хорошее затеяли. Купцы вам благодарны будут. Получиться – в ноги поклонятся.

– Пустое. Торговлей земля богатеет.

Глава 5

Река Угра

И вот Угра, самое начало. Река текла извилистая, узкая. Моноксилы то и дело тыкались, тёрлись носами о берег, продирались через кусты, свисавшие над водой. Река виляла и неохотно расширялась, идти с каждым часом становилось легче. К вечеру второго дня заметили дымок на левом берегу, на большой поляне, окружённой лесом. Святослав приказал приблизиться.

На берегу у костра сидел на корточках и жарил на прутике рыбу мужчина лет двадцати пяти с кучерявой русой бородкой, стриженные в кружок русые волосы выбивались из-под бараньей шапки. У костра лежал мешок с чем-то тяжёлым, скорее всего с бронёй, на мешке лежал круглый красный щит с белым кантом и чёрным умбоном (20. Металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов. Под умбоном находится ручка, за которую воин держит щит) посередине, рядом в песок древком было воткнуто копьё. К приближающимся челнам он отнёсся с полным равнодушием, продолжал заниматься своим делом.

Святослав выпрыгнул на берег, не спеша с достоинством подошёл.

– Здравствуй.

Молодой мужчина поднял на князя серые глаза, посмотрел оценивающе, встал, слегка поклонился:

– И ты, здравствуй.

И опять сел.

– Не боишься?

– Чего?

– Нас! Мы люди лихие.

– Я вижу, что лихие, только с меня взять нечего.

– Викинг всегда найдёт, что взять.

Мужчина посмотрел мрачно на Святослава, не спеша поднялся и вытащил из-за спины кривую хазарскую саблю, обоюдоострую на конце, что бы ею можно было и колоть, встал, чуть согнувшись, приготовился к бою.

– Я рабом не буду!

Святослав засмеялся:

– Это, смотря, что я предложу. Ты, парень, тоже лихой, как я погляжу. Чуть что, за саблю хватаешься. Владеть-то ей можешь?

– Могу показать – с угрозой в голосе сказал парень.

– Конечно, покажешь, но не сейчас.

К ним стали подходить ярлы, Икмор, Фарлаф.

– Я думаю, – сказал Икмор, оглядывая большую покрытую молодой зелёной травкой поляну и не обращая никакого внимания на молодца с саблей, – что надо здесь остановиться. Солнце на закат клонит. Место здесь есть.