Обман чувств
Шрифт:
— Мне очень жаль, Диана… то есть Дивиния… Господи, я даже не знаю, как теперь называть тебя! — глухо произнес Рис.
Он обращается к ней, Диана — это она… Или нет? Непонятно… И все-таки ей кажется: она права.
Диане захотелось открыть глаза и взглянуть на него — может, тогда она услышит свое имя, но веки так отяжелели, что невозможно их поднять.
— Ты должна проснуться, Диана. Должна! — настойчиво повторил Рис.
Диана. Ее зовут Дианой. Влюбившись в этого человека, она как бы навсегда вычеркнула из памяти свое
— Мне очень много надо тебе рассказать, — тихо произнес он, сжав ее безвольную ладонь, — и очень многое объяснить…
Она слушала. Неужели он не чувствует, что она слышит его?
— Черт возьми, я не уйду отсюда до тех пор, пока ты окончательно не придешь в себя, — выдохнул он после минутного молчания. — Независимо от того, когда это произойдет, я хочу быть первым человеком, которого ты увидишь, когда откроешь глаза!
Ей захотелось сказать этому неисправимому эгоисту, что она тоже не прочь, открыв глаза, первым увидеть именно его, но, попытавшись в ответ пожать его руку, она поняла тщетность своих усилий и провалилась в глубокий тяжелый сон.
Сегодня все решится. Откладывать дальше нельзя. Пусть этот день станет днем его полного поражения, но он не в силах больше выносить эту неопределенность.
Когда Рис вошел в палату, Дианы там не было, и это его испугало. Но потом он увидел ее сквозь балконную дверь: она сидела к нему боком, подставив бледное лицо солнцу, и смотрела вниз, на больничный сад. Повязку с ее головы сняли, оставив лишь узкий бинт, закрывающий рану, на которую пришлось наложить несколько швов.
Почти неделя прошла с тех пор, как сознание вернулось к Диане, и все страхи врачей — да и его собственные тоже! — относительно возможных осложнений остались позади. Если не считать подживающей раны на лбу и сильных головных болей, похоже, она благополучно выкарабкалась.
И за все это время они ни разу не заговорили о том, из-за чего Диана угодила в эту переделку!
Рис не считал себя трусом, он просто понимал, что на этот раз судьба подарила ему шанс, который ни в коем случае нельзя упускать! Но он был далеко не уверен в исходе их разговора.
Диана со своей стороны тоже, казалось, не хотела усложнять их отношения. А поскольку они редко оставались наедине — его почти всегда сопровождал Крис, а у Дианы часто сидела какая-нибудь подруга, — им было нетрудно обходить молчанием опасную тему.
И все же сегодня многое решится — сегодня Диана возвращается домой и он повезет ее на своей машине.
Словно почувствовав на себе его взгляд, Диана повернулась и посмотрела на Риса, в зеленых глазах мелькнула тревога, она тоже прекрасно понимала, что тянуть дальше невозможно.
Девушка тихонько поднялась. На ней было надето то, что по ее просьбе принесли
Рису показалось: она никогда не была так прекрасна, разве что в тот вечер, когда демонстрировала подвенечный наряд в Париже, — воспоминание об этом, словно ножом, полоснуло его по сердцу.
А Диана чувствовала себя жертвенной овечкой, которую ведут на заклание. Надо признать, Рис всю эту неделю проявлял завидную выдержку, но они оба понимали, что его терпению приходит конец. Скоро она останется одна со своей душераздирающей болью и в полной мере ощутит, что значит потерять любимого человека.
Но разве может она в чем-нибудь упрекнуть его? Она разоблачена, ее вывели на чистую воду, а Рис не из тех, кто умеет прощать. Ну что ж, придется испить эту чашу до дна, она готова принять все как должное.
Но вот к чему она совсем не была готова, так это к тому, что у дверей ее квартиры их поджидает Дженнет!
Судя по ее сердитому лицу, она не случайно явилась сюда!
— Через два часа у меня самолет, — раздраженно проворчала Дженнет. — Нельзя ли побыстрее?
— Ты останешься здесь столько, сколько потребуется, — решительно заявил Рис, пока Диана открывала дверь. Дом казался удивительно пустым без Падди, которого забрал к себе Роджер.
Диана не была уверена, что способна сейчас выдержать этот разговор: переезд из больницы, во время которого она была до предела напряжена, изрядно утомил ее… А теперь еще это явление! Диана знала, что им с Рисом необходимо поговорить, но разговор обещал быть настолько трудным и у нее так стучало в голове, что она поспешила сесть, пока у нее не подкосились ноги.
— Иди в гостиную, — приказал Рис и, сощурив глаза, посмотрел на нее. — Я приготовлю кофе на всех и принесу туда…
— У меня совершенно нет времени распивать кофе, — взвилась Дженнет.
Рис смерил ее холодным взглядом.
— Кроме тебя тут еще двое людей, — произнес он тоном, не терпящим ни малейших возражений, и решительно направился на кухню.
Диана устало опустилась на большой бин-бэг и на минуту закрыла глаза, когда же открыла их, она встретилась с колючим взглядом Дженнет.
— Почему ты не садишься? — слабым голосом спросила Диана. — Похоже, Рис собрался нам кое-что сообщить.
— Самоуверенный ублюдок! — вырвалось у Дженнет. Она упала в единственное кресло. — Марко наконец образумился и согласился обсудить условия развода, но вместо того, чтобы побыстрее лететь в Италию, пока он снова не передумал и не развелся со мной без…
— Так это Марко разводится с тобой? — удивилась Диана, вспомнив, что вначале Дженнет преподнесла это иначе.
Та растерялась.