Обман
Шрифт:
— …и никто не сумеет нам помешать, вот увидишь!
— Мы никогда не видели своего отца. Ну и что же? Это не беда. Ты так хотела, чтобы мы стали счастливыми, — невозмутимо продолжала Вера. — И мы будем счастливы…
— Точно! — крикнула Юлька. — И вместе, и по отдельности, да, Верка?..
Сестра вновь посмотрела на портрет матери и на монетку.
— И мы будем хранить твои талисманы и не забудем про них…
— Вот-вот: ты нам надела их, а мы их так и не снимаем! — Юля продемонстрировала свою копеечку. — Видишь?..
— Пока не добьемся всего, что ты для нас хотела, — не сдавалась Вера.
— Верка,
— И тогда у них уж точно все получится, — закончила Вера.
Сестры заглянули друг другу в глаза, зажмурились и крепко сжали в кулаках свои медные монетки.
За окном привычно громыхнул трамвай. И обе словно очнулись…
— Я в ванную первая! — объявила Вера.
— Ладно, но зато завтра ты подменишь меня с утра на анализах, а то мне в ночь выходить! — крикнула Юлька и услышала сквозь шум льющейся воды:
— Договорились, младшая сестра!
3
Тот день был тоже совсем обычный. Сестра потом подробно рассказала о нем Юле.
Да, они всегда оставались искренними и полностью доверяли друг другу. Как давно это было…
Вера вела прием как всегда, стараясь находить общий язык даже с очень сложными пациентами. А таких приходило немало. Да и вообще с людьми трудно работать, а тем более с больными, раздражающимися по любому, самому незначительному поводу. Но Вера считала, что раз уж она выбрала себе такую специальность, значит, должна делать свое дело на совесть. И профессия у нее хорошая, раньше называлась «сестра милосердия».
Пожилого мрачного мужика явно замутило, едва он увидел кровь, оставшуюся на кончике иглы шприца. А может, просто нехорошо стало с тяжкого бодуна.
— Вы туда не смотрите, — посоветовала Вера. — Многие не переносят вида крови.
Мужик нахмурился еще больше.
— Как же, не смотрите… Зазеваешься, так всю кровь из тебя высосут! «Ох» не успеешь сказать!
— Ну что вы, кому нужна ваша кровь? — удивилась Вера. — Разве что комарам…
— Комарам! — передразнил ее злобный пациент. — Мировому империализму — вот кому!
Сдвинутый, подумала Вера. Таких-тоже много. Пить надо меньше, вот что.
— Вы напрасно… — начала она, но мужик, не слушая ее, хлопнул дверью кабинета.
Вера вздохнула и покачала головой. Тяжело все-таки… Но люди ждут. Она открыла дверь и пригласила следующего.
На ее призыв живо откликнулся и тотчас вырос на пороге интеллигентный черноволосый молодой человек, хорошо одетый и аккуратно подстриженный. Пациент держал книжку, заложенную листком бумаги. Значит, читал в очереди.
Лет тридцать, автоматически отметила Вера, привыкшая на взгляд определять возраст своих пациентов. Это даже превратилось у нее в игру — потом было интересно проверять себя по картам больных. Ошибалась Вера редко.
Из правого уха у него торчал маленький комок ваты, что, впрочем, совершенно не портило его почти журнальный облик. Отитом страдает, наверное, подумала Вера. Мужчина сразу широко улыбнулся.
— Здравствуйте! Я теперь знаю, что вы — В. Ю. Тимофеева и что вы — лучшая укольщица на свете. Так сказали пенсионеры в очереди, а они, по-моему, знают все на свете. Поэтому я с легкостью вручаю
Вера действительно не сумела сдержать улыбку. Уж очень заразительно сиял этот парень.
— Четыре, если без ушей. Направление, пожалуйста.
Мужчина выдернул закладку из книги и протянул ее Вере.
— Вот, пожалуйста!
Вера взяла направление и пробежала его глазами.
— Наверное, перекупались?
— Вы угадали! — радостно подтвердил мужчина. — В Коктебеле. В Сердоликовой бухте. Напоследок.
— Ничего страшного, — утешила его Вера.
— Да, конечно, ничего страшного! — опять охотно согласился он с ней. — Одним ухом больше, одним меньше, тем более средним! Они только мешают, эти уши, за дверную коробку цепляются, когда домой возвращаюсь. Это если носом удается не зацепить. Видали, какой?
Он развернулся в профиль и продемонстрировал Вере внушительный нос с изящной горбинкой посередине.
Вера усмехнулась и еще раз глянула в направление.
— Очень милый носик, между прочим. Только уколов все равно не надо бояться. Ведь вы, пациент Левин, боитесь уколов?
Он возмутился:
— Кто? Я?! — и немного запнулся, словно обдумывая свои слова. — В общем… э-э-э… Да, боюсь, если честно. Опять вы угадали!
Не бойтесь! — подбодрила его Вера. — Этот прокол я сделаю совершенно незаметно для вашей несчастной ягодицы. А также для вашего среднего уха. Ложитесь. Сбитый с толку Левин лег на кушетку и приспустил брюки и трусы. Вера умело набрала лекарство в шприц, протерла место укола ваткой и ловко уколола.
— Ну, вот и все! Поднимайтесь.
— Уже? — искренне изумился мужчина. — Я и в самом деле ничего даже не почувствовал. Здорово!
Он натянул брюки и встал.
— А ведь я, признаюсь, не слишком поверил бабулькам в очереди. Спасибо вам и извините меня за дурацкий спектакль! Это от страха. Правда. Кстати, меня зовут Илья.
— А я Вера… — улыбнулась девушка. Илья ответил ей улыбкой, но на этот раз несколько растерянной. И взял с топчана принесенную с собой книгу. Вера с любопытством глянула на обложку: издательство «Посев», «Краткий справочник-словарь путешественника. Русский — иврит. Иврит — русский». Интересно, зачем эта книга симпатичному мужчине в расцвете лет?
— Скажите, милая Вера, — вкрадчиво спросил Илья, — а на сколько всего уколов меня приговорили?
— На десять, — ответила она. — Вы же говорили с врачом. Это норма.
— Жалко, — неожиданно вздохнул Илья. — Лучше бы на сто. Или на сто тысяч…
И внимательно посмотрел Вере в глаза. И она почему-то смутилась от этого пристального взгляда…
Ни Вера, ни Юля, разумеется, даже не подозревали, что, вернувшись домой, Илья поспешил поделиться новостью с матерью. Они были друзьями и тайн друг от друга почти не имели.