Обман

Дэвис Шивон

— Чувак, ты вернулся! — Харли крепко обнимает меня, прежде чем быстро отстраниться, его щеки немного краснеют.

По словам моего старшего брата Маверика, с тех пор как несколько недель назад ему исполнилось пятнадцать, он стал куда менее тактильным. Он думает, что это не по-мужски, но я никогда не буду чересчур взрослым, чтобы обнимать своих братьев. Мы вчетвером настолько близки, насколько могут быть братья, потому что мы — это все, что было друг у друга после смерти мамы. Ее кончина расстроила папу, но его главной эмоцией был гнев.

Когда я стал старше и узнал правду о самоубийстве мамы, мне стали понятны его чувства, но в детстве меня раздражало то, на что он тратил свою жизнь.

По-настоящему он начал страдать только после смерти Оливии Мэннинг. Вот тогда он приложился к бутылке и забыл о нас.

— Как дела, придурок? — треплю я тщательно уложенные волосы Харли, зная, как сильно он это ненавидит.

— Тьфу, — отталкивает он меня. — Ты не мог бы снова исчезнуть?!

Он приглаживает волосы на место, когда Лаудер кладет руки ему на плечи, сильно надавливая вниз.

— Сколько ты сейчас делаешь жимов лежа, приятель? — спрашивает он, давая пять моему младшему брату.

— Сто девяносто, — Харли выпячивает грудь, на его губах расплывается гордая ухмылка.

— Здорово, дружище.

Лаудер достает из холодильника упаковку сока, открывает ее и делает глоток.

— Они забыли научить тебя хорошим манерам в Западном Лориане? — говорит Рик, неторопливо входя в комнату со стройной блондинкой под руку. Он в плавках, а она в бикини. И с них обоих капает вода на кафельный пол. Рик выхватывает коробку из рук Лаудера, шлепая его по затылку.

— Вечеринка окончена. — Папа бросает многозначительный взгляд на странную девушку, которая прижимается к моему брату. — Наши гости будут здесь через час, и тебе нужно переодеться.

— Остынь, старик. У меня все под контролем, — Рик шлепает девушку по заднице, прежде чем повести ее из кухни к лестнице.

— Разве привязка к одной девке убьет его? — бормочет папа себе под нос, качая головой, и это выводит меня из себя.

— Не все мужчины — однолюбы, — огрызаюсь я, мгновенно сожалея об этом, когда вижу выражение лица Харли. Он ненавидит, когда мы с папой ссоримся, а это обычное явление.

— Не говори со мной таким тоном, Кайден, — тычет отец пальцем в мою сторону. — И пока ты не влюбился, ты не в том положении, чтобы судить.

Я фыркаю, указывая рукой на его персону.

— Если это то, что делает любовь, я не хочу в этом участвовать.

Видел фотографии папы, когда он был моложе, и его внешность соответствовала легендарному обаянию. Но вы никогда бы так не сказали, глядя на него сейчас. Последние десять лет состарили его куда сильнее, чем можно выглядеть в сорок шесть лет. Глубокие морщины прорезают его лоб, а более тонкие — уголки глаз и рта. Его волосы все еще густые, но в них появились седые пряди, как и на щетине. Хотя он немного прибавил в весе с тех пор, как перестал выпивать по бутылке «Джека» в день, одежда все еще свисает с его почти скелетообразного

тела.

— Ты так говоришь, будто у тебя есть какой-то выбор, — отвечает папа с понимающей улыбкой. — Любовь подкрадывается и жалит тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Оставь эту речь при себе. Не трать на меня время, — вру я, в то время как в моем сознании всплывает ее образ.

— Однажды циник, всегда остается циником, — говорит Хоакин, поднимая брови, когда присоединяется к нам.

— Циничный и гордый, — невозмутимо произношу я, хлопая второго брата по спине. — Кто-то набирает вес.

Я окидываю его пристальным взглядом, замечая, насколько шире и сильнее стали его плечи, и он вырос на несколько сантиметров с тех пор, как я видел его в последний раз. Хоакин — гигант в нашей семье, и в свои шестнадцать он еще не перестал расти. Скоро перегонит меня в росте, и я не вижу признаков, что он собирается останавливаться на этом.

— Тренер почти каждый день отправляет нас в спортзал, — добавляет брат, доставая бутылку воды из холодильника.

— Я слышал, что тренер из «Львов» держит тебя на своем радаре, — говорит Хант, уважительно кивая моему брату.

Хоакин старается не реагировать на это, но я знаю, что он в восторге от перспективы поступить в Колумбийский университет. В течение многих лет все это было лишь несбыточной мечтой, до которой он мог только мчаться на полной скорости в попытках преодолеть препятствия. Но дядя Уэс вмешался, чтобы помочь после того, как простил папу за прошлое, и трудности тех лет, что прошли после смерти мамы, теперь кажутся далеким воспоминанием.

— Так и должно быть, — с гордостью говорит папа, сжимая плечо Хоакина. — Этот мальчик доберется до самой вершины!

* * *

Мы расходимся по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок, прежде чем снова собраться в гостиной и ждать прибытия остальных. Отцы Ханта и Лаудера будут присутствовать, даже если они уже совершенно ясно дали понять, что не хотят принимать активного участия в плане. Они помогают финансировать все это и позволяют своим сыновьям поддерживать меня, но им обоим нужно сохранять общественную репутацию, поэтому вынуждены держаться в стороне. Дядя Уэс теперь в деле, он знает, что есть доказательства того, что Хёрст убил его сестру, и он вложил в это столько же, сколько и папа.

Я не могу дождаться, когда увижу, как Хёрстов-Мэннингов поставят на колени. Они забрали у нас все. Нашу маму. Отца. Дом. Семейный бизнес. Наш образ жизни и связанные с ним мечты.

Пока дядя Уэс не спас нас, у нас ничего не было, но годы, в течение которых они отдалились друг от друга, были тяжелыми, а мы натерпелись своих долей трудностей. Отец погряз в пьяном бреду, изрыгая слова о жажде мести, но в остальном отстраняясь от жизни, оставляя все на нас с Риком. Мы старались оградить наших младших братьев, как могли, но это не всегда удавалось.